Царь Давид

Автор вынужден начать эту, последнюю главу книги с принесения извинений читателю за то, что чуть выше ввел его в заблужение, заявив, что на этом кончается история царя Давида. На самом деле история царя Давида далеко не закончена, да и не может быть закончена до тех пор, пока продолжается история человечества – во всяком случае, в том значении, какое вкладывал в понятие «история» великий русский философ Н. Бердяев.

И дело не только в том, что сама биография царя Давида давно уже стала неотъемлемой частью сознания человечества; что одно лишь упоминание об истории его взаимоотношений с Саулом, битвы с Голиафом, безумной страсти к Вирсавии, мятежа Авессалома мгновенно вызывает в памяти хорошо знакомые произведения литературы и искусства, исторические параллели и примеры из личного опыта.

Точнее, дело совсем не в этом, а в том, что на личности царя Давида строится вся еврейская и христианская эсхатология, то есть адепты этих двух, сыгравших столь огромную роль в мировой истории религий связывают с Давидом не только прошлое, но и будущее, и этот взгляд так или иначе влияет на все сферы сознания и деятельности человечества, включая политику.

«Уйдя из жизни, Давид остави нам два сокровища:

Псалмы, благословения и молитвы, которые помогали сохранять еврейскую веру во времена бурь и катастроф;

И свое священное семя, вечно живое в сменяющих друг друга поколениях на протяжении тысячелетий, подобно тому, как оно жило и передавалось через народ моавитян от Иеуды и Тамар до Боаза и Рут. Из него возродится пламя семи дней Творения в тот час, когда нищий приедет верхом на осле. Машиах из рода Давидова будет обладать всеми человеческими добродетелями. Благословение Господа будет лежать на нем, но он не станет ничего приписывать себе, за все благодаря одного Бога. Он поведет людей земли за собой, и рука Господа будет защищать их. Тогда Господь будет признан царем всей Вселенной. И един будет Господь в тот день и имя Его будет едино»[83], – писал р. Носсон Шерман, выражая взгляд иудаизма на значение личности и наследия царя Давида.

Вот уже на протяжении двух тысяч лет евреи трижды в день повторяют в молитве благословения, призывающие Бога восстановить былое величие Иерусалима, возродить династию Давида и привести его потомка на трон:

«И в Иерусалим, город Твой, по милосердию Своему возвратись и обитай в нем, как обещал Ты; и навечно восстанови его в скором времени, в наши дни; и престол Давида, раба твоего, поскорее утверди. Благословен Ты, Господь, отстраивающий Иерусаим.

И росток Дома Давида, раба Твоего, поскорее взрасти и возвысь в его в Избавлении Твоем, ибо на Твое спасение мы надеемся постоянно. Благословен Ты, Господь, взращивающий спасение!»[84].

При этом Иерусалимский Талмуд подчеркивает, что восстановление Храма и восстановление дома Давида неразрывно связаны между собой.

В еврейском религиозном сознании Давид – это идеальный царь; время правления Давида – это время мира и процветания, и в соответствии с обетованием Бога потомок Давида рано или поздно станет Мессией, то есть будет помазан на царство и принесет мир и избавление от всех бед не только евреям, но и всему человечеству. Наступление эры всеобщего мира между народами, перековки мечей на орала и будет означать конец человеческой истории как истории войн и различных бедствий. Надо сказать, что и сегодня среди евреев есть немало людей, ведущих свою родословную напрямую от царя Давида и гордящихся этим.

Вера в то, что править еврейским народом в качестве царя имеет право только потомок Давида, была укоренена в еврейском сознании на протяжении даже не столетий, а тысячелетий, и именно это привело к тому, что значительная часть еврейского народа в период Второго Храма не приняла воцарения не имеющей отношения к роду Давида династии Хасмонеев и уж тем более возмутилась, когда эту династию сменил на троне идумей Ирод (Гордус).

В дошедшем до нас сочинении той эпохи «Псалмы Соломоновы» его автор открыто называет Хасмонеев узурпаторами, приведшими к власти иноземцев, и молит Бога:

«Призри, Господи, и восставь им (евреям) царя их, сына Давидова, в срок, который Ты предусмотрел, о Боже, чтобы воцарился он над Израилем, рабом твоим: и препояшь его силою, и сокруши властителей несправедливых… От грозного гласа его побегут народы… И соберет он Святой народ… и разделит их по коленам в их стране… А он – царь праведный, ученый от Бога, и нет несправедливости среди них в его дни, ибо все они святы, и царь их – Мессия, помазанник Господень»[85].

Отсюда берет свое начало апологетика образа Давида, стремление оправдать все его, даже не очень благовидные поступки некими высокими мотивами, которых не дано понять обычному человеку.