Царь Дмитрий. Московская история

Путаница происходит и с женихами царевны. Де Ля Рошель изображает их соперниками, одновременно борющимися за руку царской дочери. В действительности принц Густав и принц Иоанн побывали при московском дворе в разное время. Швед Густав Эрикссон Ваза (1568–1607) находился в Москве с 1599 по 1601 гг., тогда как датчанин Иоанн Шлезвиг-Гольштейнский (1585–1602) прибыл в Москву летом 1602 года и несколько месяцев спустя внезапно скончался от горячки. Оба принца были вполне достойными женихами: благородные, образованные, отвечающие политическим амбициям Бориса Годунова. Густав был удален Борисом из Москвы за своеволие и несговорчивость, но не покинул страну до самой смерти. Он похоронен в г. Кашине (Тверская область), где в его честь в 2015 г. был установлен памятный камень в рамках проекта «По следам шведского принца Густава». 26 сентября 2017 года город посетила делегация Посольства Швеции во главе с послом П. Эриксоном. Де Ля Рошель отступает от исторической правды, в его романе Густав возвращается на родину и в дальнейшем оказывает Дмитрию военную поддержку.

Де Ля Рошель дал волю фантазии, изобразив Иоанна сущим злодеем, хотя, по мнению современников, он был хорош собой и своим нравом, и манерами произвел положительное впечатление и на Годунова, и на царевну. К слову, Иоанн с невестой так и не успел познакомиться, а царевна наблюдала его лишь издали через тайное окошко, ибо, по обычаю того времени, жених и невеста не могли видеться до свадьбы. Необъяснимая болезнь и внезапная кончина молодого и полного сил принца породили разного рода слухи, в том числе и предположения, что юноша был отравлен. Эта версия отлично вписалась в общую канву романа де Ля Рошеля: ослепленный ревностью Шуйский устраняет главного соперника с помощью яда.

Несмотря на то, что де Ля Рошель детально изучил немало источников, ему сложно было представить себе особенности русского быта и уклада. Так он упоминает, что народу Московии «присуща грубость», при этом пишет, что московский двор «хвалят за его изысканность», и изображает его наподобие европейского: с балами и кокетливыми дамами в красивых нарядах. В романе князь Шуйский (и не только он) имеет свободный доступ в покои царевны – немыслимая вольность в обществе, где честь незамужней девицы (и уж тем более царской дочери) тщательнейшим образом оберегалась2. Интересно также отметить, что герои романа обращаются друг к другу преимущественно на «вы», тогда как в начале XVII в. такая форма употреблялась лишь в отношении группы людей, в остальных случаях все были на «ты».

Отдельного упоминания заслуживает фигура самого Дмитрия. Это центральный персонаж романа, причем персонаж исключительно положительный. «Прежде ни один царь так не соответствовал величию своего титула», – пишет о нем де Ля Рошель. Примечательно, что, вопреки свидетельствам современников и портретам, де Ля Рошель наделяет Дмитрия внешностью столь утонченной и очаровательной, что царевичу без труда удается изображать девицу, переодевшись в женское платье. Приятная наружность Дмитрия является его своеобразным козырем: он всем нравится и легко располагает к себе людей. Не будучи самозванцем по отношению к трону, на пути к нему царевич не раз примеряет на себя чужие наряды и имена, он именует себя то Гришкой, то Василием, то Кристиной, и все роли ему вполне удаются. В любом обличии он объект обожания: царевны, княгини Вишвевецкой, княжны Сандомирской, принцессы Агнешки, а в роли Кристины – воеводы Сандомирского и его сына князя Сапеги. Его преданная любовь к княжне Сандомирской выдерживает все испытания и соблазны, княжна неизменно отвечает ему взаимностью, но их счастье наталкивается на жгучую ревность и злобу Шуйского, и Дмитрий гибнет в расцвете славы.