Царь Дмитрий. Московская история

Он был женат семь раз вопреки обычаям царей, которым дозволялось иметь лишь трех жен. От первой жены он имел двух детей, Ивана и Федора; царевича Ивана он собственноручно убил ударом посоха, с которым он не расставался. От последней жены у него был царевич Дмитрий.

Однако он не успел насладиться воспитанием юного царевича, на которого возлагал большие надежды. Его настигла тяжелая болезнь, и, видя, что излечение невозможно, он пожелал обеспечить сохранение государства и рода, для чего собрал совет из нескольких вельмож и поручил их заботам своего сына царевича Федора, которого считал неспособным в одиночку выдержать вес великого государства, народы которого не слишком его любили. Дабы сообщить им более весомый мотив для защиты этого молодого царевича, он женил его на сестре Бориса Федоровича Годунова9, одного из главных вельмож, которого он особенно уважал.

Любимой царице, матери Дмитрия, он отдал в удел Углич вместе с дворцом, и наказал растить там маленького царевича, поручив его воспитание нескольким вельможам. Распорядившись таким образом судьбой государства и семьи, он умер, ненавидимый угнетенным народом.

Его сын Федор был коронован царем на радость непостоянной толпе, не предвидевшей страданий, которые сулила ей слабость этого государя.

Царь Федор имел низкие наклонности10, его ум не способен был породить какой-либо план, осуществить какое-либо начинание. Одно лишь упоминание о войне повергало его в дрожь, и он проводил время в праздных развлечениях, более достойных скромного раба, нежели великого государя11. Знавший его характер Борис вскоре стал испытывать к нему презрение, у него родился честолюбивый план: самому подняться на трон, которым царь был совершенно не в состоянии распоряжаться.

Борис Федорович имел благородное происхождение, был человеком великой души, большого и вкрадчивого ума, способного задумать и осуществить что угодно. Религию, честь и честность он понимал лишь так, как того требовала его политическая игра; он был от природы жесток, но на лице изображал доброжелательность, под маской смирения и заботы о народе он скрывал ненасытное честолюбие; добродетель он почитал лишь для видимости, в той мере, которая могла способствовать его восхождению.

Сперва он решил добиться расположения народа и знати, умело рассыпая при каждом удобном случае тысячи благодеяний. Невинные обрели в нем неподкупного защитника; законы – ревностного, кроткого и честного со всеми блюстителя. Он сделался максимально доступным, избегая при этом излишней близости; неизменно действуя под предлогом общественного блага, он постепенно поднимался все выше, но никто даже и не догадывался, что в этом и состояла его задумка, – так он умел обмануть осторожность знати и недоверие народа.

Увидев, что план его работает, он объявил себя покровителем московитов, после чего ему удалось под благовидным предлогом отделаться от опекунов, назначенных Васильевичем перед смертью в помощь Федору12.

Якобы в награду за их рвение, он отправил их управлять отдаленными провинциями, наказав объявить войну татарам, которые постоянно совершали набеги на Казань и Астрахань. Понимая, что единственным препятствием для осуществления его замыслов отныне является юный Дмитрий, он решил и здесь себя обезопасить.

Царевича заботливо воспитывала в Угличе его мать царица. Было бы весьма непросто отобрать любимое дитя у матери без угрозы разбудить мятеж в большой провинции, но изобретательный ум правителя нашел способ обмануть царицу. От имени царя он послал слуг за ее сыном якобы для того, чтобы обеспечить ему лучшее воспитание, соответствующее его происхождению. Слугам было приказано зарезать ребенка, как только он окажется в их руках, но этому жестокому плану не суждено было осуществиться. Воспитатели Дмитрия, поддерживавшие тайные связи с московским двором, были уведомлены о его замыслах и постарались предотвратить их13.

Царица наслаждалась в Угличе роскошью, подобающей вдове великого монарха. Она особенно любила жену Годонова14, одного из приближенных слуг, их единственный сын воспитывался вместе с Дмитрием, причем два мальчика обнаруживали такое сходство друг с другом, что она и сама порой их путала. Она поведала свою тайну Бомирке (так звали жену Годонова), рассказав ей, как напугала ее попытка жестоких министров Бориса украсть ее сына. Искренне любившая Дмитрия Бомирка замыслила отважный план его спасения от рук варваров и детоубийц. Втайне от своего мужа и царских слуг она предложила царице подменить царевича на своего собственного сына.

Тронутая этим проявлением дружбы царица, несмотря на бесконечную любовь к сыну, долго не могла заставить себя принять столь щедрое предложение, однако близость опасности все же заставила ее решиться.