Царь Гильгамеш

– А ты откуда это знаешь, здесь, в таких дальних горах?

– Друг мой, все знают царя Гильгамеша, который на две трети бог и только на треть смертный! Есть ли на свете человек, счастливее его?

– Должно быть, есть, – ответил я. Медленно я поднялся по тропинке, усыпанной обломками скал, поравнялся с человеком-скорпионом и тихо сказал:

– Знай же, что я и есть царь Гильгамеш. Или, вернее, был им, потому что оставил свое царство.

Мы изучали друг друга, глядя в глаза. Никто из нас, похоже, не знал, как отнестись к другому. Мой страх совершенно прошел, хотя вид его кожи вызывал у меня содрогание. Не знаю, было ли это существо, похожее на скорпиона, демоном или просто каким-то несчастным с врожденным уродством.

Глаза его, смотревшие на меня, были грустными и добрыми, а я никогда не встречал демона с грустными и добрыми глазами.

Потом существо повернулось, сделав мне знак следовать за ним, и медленно, неуклюже ковыляя, побрело по крутому откосу к маленькой хижине, сделанной из плоских камней и веток. Там было еще одно существо, подобное скорпиону, – женщина, еще более уродливая, чем мужчина, с толстой желтоватой кожей, которая была изрыта шрамами. Неужели мужчина-скорпион ухитрился найти себе подругу, страдавшую от того же недуга? Или эта женщина была его сестрой, которая унаследовала уродство от той же самой крови? Я никогда этого не узнал. Может быть, что женщина была ему и сестрой, и подругой. Дали бы только боги, чтобы люди эти не породили целый род себе подобных! Видно сердце у нее было доброе, потому что она немедленно принялась за работу, заварив что-то вроде чая из перетертых древесных иголок и земляных орехов, чтобы напоить меня. Время было позднее, воздух становился все холоднее. Скоро показались звезды на сером вечернем небе.

Мужчина сказал:

– Этот скиталец – Гильгамеш, царь Урука, чье тело создано из плоти богов.

– Понятно, – сказала она, совершенно не удивившись, будто он ей сказал:

«Это козопас Кишудул» или: «Это рыбак Ур-шухадак». Она налила чай в грубую черную глиняную чашку и подавая мне, сказала:

– Даже если это бог, ему надо выпить что-нибудь горячее.

– Я не бог, – сказал я ей. – Во мне есть божественная кровь, но я смертный.

– Понятно, – сказала она.

– Он пришел сюда, чтобы что-то найти, но не рассказал, что именно, сказал мужчина.

Женщина пожала плечами.

– Что бы то ни было, здесь он этого не найдет.

И, обращаясь ко мне, добавила:

– Здесь ничего нет. Здесь холодно и пусто.

– То, что я ищу, находится еще дальше.

Она пожала плечами и молча потягивала чай. Казалось, ей было все равно, чего я ищу и почему я здесь. Что ей Гильгамеш и все его муки? Она жила здесь, в этом ужасном месте, и если странствующий печальный царь пришел к ней однажды холодным вечером в поисках тайн и выдумок, то какое ей до этого дело? Я рассматривал ее. Лицо ее, казалось, состояло из складок и морщин. Но я увидел, что глаза ее были теплыми и нежным, глазами женщины.

Казалось, что чудовище сожрало ее, и только ее глаза выглядывали из его оболочки.

В мужчине было больше любопытства. Он спросил:

– А что же ты ищешь, Гильгамеш?

– В Уруке, – сказал я, – ко мне пришел незнакомец, звали его Энкиду, между нами возникла такая дружба, которая связала нас сильнее, чем любящих.

– А потом он умер?

– Ты это знаешь? – спросил я изумленно.

– Не знаю. Просто я вижу, как твое горе висит над тобой, словно черная туча.

– Я рыдал над ним дни и ночи. Я не хотел отдавать его на погребение.

Мне казалось, что если я буду плакать как безумный, мой друг вернется ко мне, к жизни. Но этого не произошло. И когда он умер, моя собственная жизнь опустела. Я стал бродить по пустыне, как охотник, – нет! как безумец. Я вижу, что кроме смерти, меня ничего не ждет, а знать, что впереди смерть, – это лишает мою жизнь всякого смысла. Смерть – мой враг.

Я посмотрел человеку-скорпиону прямо в глаза.

– Я хочу победить смерть! – вскричал я.

– Мы все должны умереть, – сказала женщина уныло и кротко. – Иногда она приходит даже слишком поздно.

– Может быть для тебя! – сказал я свирепо.

– А она придет, хотим мы того или нет. Слушай, лучше принять ее, как она есть, чем с ней воевать. Эту войну не выиграешь.

Я покачал головой.

– Ты ошибаешься. Сколько времени прошло со времен потопа? А Зиусудра все еще живет!

– Да, по особой милости богов, – сказала она. – Но он один-единственный. Такого не повторится.

Слова ее были как ушат холодной воды на голову.

– Ты уверена? Откуда ты это знаешь?

Человек-скорпион положил руку мне на запястье. Она показалась мне жесткой, словно дерево.

– Тихо, тихо, друг. Ты слишком разволновался. Чего доброго, наживешь лихорадку. Если боги и решили в кои-то веки пощадить Зиусудру, тебе что до этого?

– Многое, – ответил я. – Скажи мне, как далеко отсюда земля Дильмун?

– Очень далеко. Тебе надо перейти через гребень горы, а потом спуститься по непроходимой ее стороне, к морю, а потом…

– Ты можешь показать мне дорогу?