Царь Грозный

Собачий лай раздался теперь уже неподалеку и конский топот тоже. Все-таки кто-то спешил на двор воеводы… Курбский перекрестился, застучало в висках, сердце зашлось, его удары, казалось, слышно, точно набатный колокол. Когда в дверь сунулся верный холоп Васька Шибанов, Курбский готов был закричать от ужаса. По мертвенно-бледному лицу хозяина холоп понял, что тот страшно испуган, видно, не спал ночь, потому поспешил успокоить:

– К твоей милости от Радзивилла…

– Никто не видел?

– Не-е…

– Зови, – махнул рукой Курбский. Даже если и видел, то теперь все равно…

Гонец был забрызган грязью по самые уши, все же погода стояла не лучшая для дальних поездок, но кто же на это смотрит? Гонцы на то и гонцы, чтобы в любой час быть готовыми отправиться в любой путь, хотя бы и с опасностью для себя.

Он протянул князю свиток и какой-то плотный сверток. С первого взгляда видно, что сверток тяжелый, пожалуй, такой за пазуху не спрячешь, небось притороченным к седлу вез. Интересно, он понимает, что привез? Неужто так честен, что, понимая, себе не взял? Курбский почему-то думал о честности посланца больше, чем о содержании письма, которое тот подал. Ему было ясно и без слов, давно ждал. В свертке деньги, по весу понятно, что большие, а в письме, соответственно, охранная грамота, без которой в Литву бежать боялся.

Даже не вскрывая ни то, ни другое, велел:

– Иди отдохни.

Гонец помотал головой:

– Сказано ответа ждать.

Курбский удивленно посмотрел на бедолагу, пожал плечами:

– Хотя бы пока я писать ответ стану, отдохни да поешь. Или велено устно сказать?

– Нет. – Голос хрипл, сам едва не валится с ног. Благодарно глянул, ушел. Васька повел подальше с глаз челяди, чтобы пристроить на время. Ни к чему многим знать, что к князю посланцы прибывают…

Курбский развернул свиток. Так и есть, охранная грамота с обещанием всяких благ и новых владений взамен тех, что теряет на Руси. В свертке большая сумма денег. Торопясь отправить гонца обратно до света, князь спешно взялся за перо. Его должны ждать в Вольмаре и принять, как дорогого гостя, ведь едет князь не как беглец, а по приглашению самого короля Сигизмунда!

Когда гонец, так и не успевший ни поспать, ни даже толком поесть, спешно ускакал из Юрьева, Курбский принялся укладывать нужные вещи. Прежде всего охранные грамоты короля Сигизмунда и Радзивилла. В большой мешок сложены монеты, князь с удовольствием хмыкнул: набралось немало! 500 немецких серебряных талеров, 300 злотых, 30 дукатов и 44 московских рубля дадут ему возможность неплохо провести время в Литве до тех пор, пока Сигизмунд не выполнит своего обещания наделить его новыми владениями взамен московских. В отдельные мешки были сложены особо дорогие ему книги. Всего взять, конечно, не удастся, ничего, тем явственней будет, что он не бежал, а отъехал, ничего не пожалев ради справедливости!

За сборами его застала некстати подошедшая жена.

– Князь Андрей, ты никак в Москву собираешься? А мы?

Курбский поморщился, только ее не хватало! Небрежно бросил то, что держал, в угол:

– В любой час государь может в Москву позвать, хочу быть готовым.

– Так и нам собираться надобно? – заблестела глазами жена. Она очень тосковала в далеком Юрьеве, душой тянулась в родную Москву и была бы рада возвращению. Как сказать, что не туда едет, да и говорить ли вообще?.. Почему-то помотал головой:

– Вы пока здесь подождете. Мало ли куда еще государь направит, туда и поедете…

На глазах княгини выступили слезы, ей очень хотелось повидать родных. Курбский почти бегом бросился вон. Жена снова тяжела, да и девятилетний сын хворает. Что с ними-то делать? О своей матери князь почему-то даже не вспомнил.

Но долго думать не пришлось. В тот же вечер прибыл еще один гонец. На сей раз с очень плохими вестями. Московские друзья прислали сказать, что государь готовит на него опалу! Мол, из Москвы отправлен гонец с повелением ехать под государевы очи.

– Где ж тот гонец? – Голос Курбского дрогнул.

– Перехватили, князь, на первом постоялом дворе, напоили так, что день проспит с устатку. А я вперед него поторопился.

Вот теперь у князя выбора не было: бежать, только бежать! Вовремя пришли грамоты от Сигизмунда и Радзивилла! Значит, завтра же и нужно ехать, не дожидаясь, пока прибудет этот самый гонец с царским повелением. У князя все готово, даже верные люди с лошадьми ждут в условленном месте.

Юрьев накрыла ночная тьма. После нескольких недель бесконечных облаков небо наконец стало ясным. Крупные звезды словно вымыты надоевшими уже дождями, потому светили ярко, чуть подмигивая…

И снова Курбскому не спалось, даже платья не снимал, так и стоял в кафтане у окна, точно ждал этого проклятого гонца. Чего бы ему не сгинуть по дороге? Напоили… надо было совсем упоить до смерти! И вся вина с князя снята была бы. Сам себя одернул: нет, гонца нового пришлют, а за проволочку царь взъярится.

И вдруг Курбский вспомнил князя Курлятева. Тот тоже бежать хотел, да прознали свои же бояре и, догнав, отправили к царю. А ну как и его также?! До литовского Вольмара далеко, уехав у всех на виду, быстро получит погоню вслед!