Царь Ирод

Наконец в тяжелую июльскую жару Ирод и Сосий отдали своим войскам долгожданный приказ о штурме. Спустя 40 дней после завершения насыпания валов пала первая крепостная стена Иерусалима, спустя еще 15 — вторая. Антигон заперся за стенами царского дворца и Храма и попросил Ирода прислать ему жертвенных животных, чтобы храмовые службы продолжались, как обычно. Ирод выполнил эту просьбу в тайной надежде, что в ответ на такой жест доброй воли Антигон сдастся, но тот и не подумал это сделать. И тогда Ирод отдал приказ о штурме Храма.

«Произошла страшная резня, так как римляне были разъярены продолжительностью осады, а иудейские приверженцы Ирода не желали оставлять в живых ни одного противника, — пишет Флавий. — Тогда происходили массовые избиения на улицах, в домах и в Храме, где жители искали убежища. Не было пощады никому: ни детям, ни старцам, ни слабым женщинам. Хотя царь повсюду посылал своих людей с просьбой щадить врагов, однако никто уже не сдерживал своих порывов, но предавал, как бы в опьянении, всех и всё избиению. Тогда и Антигон, не думая о своей прежней, равно как и о настоящей участи, покинул башню и бросился к ногам Сосия. Последний, однако, отнюдь не сжалился над постигшей его неудачей, но резко накинулся на него и обзывал Антигоной; впрочем, это не помешало ему не отпустить его, как женщину, на свободу; напротив, он велел связать его и отдать под стражу» (ИД. Кн. 14. Гл. 16:2. С. 93).

Одна из легенд рассказывает, что, ворвавшись в Храм, римляне решили последовать примеру Помпея и войти в Святая Святых. Но в тот момент, когда легионеры направились к завесе, отделявшей это сакральное место от остальных помещений Храма, они увидели вставших у нее… Ирода со своими солдатами. Сомкнув ряды, те заявили, что убьют каждого римлянина, который сделает шаг к завесе, и будут сражаться, пока хоть один из них будет оставаться в живых. Пораженные римляне благоразумно решили не ссориться с еврейскими союзниками и отступили.

Но в городе тем временем продолжалась резня, и тогда Ирод, если верить Флавию, стал просить Сосия прекратить убийства и ограбления жителей. Сосий в ответ возразил, что после столь долгой осады его солдаты имеют право на поживу, но в итоге Ирод убедил его остановить легионеров, пообещав каждому из них щедро заплатить за участие в войне. И разумеется, сделав «царский подарок» самому Сосию.

При этом Ирод заметил Сосию, что если римляне разграбят город и уничтожат его население, то он станет «царем пустыни». «Тогда как ему не хотелось бы купить владычество даже над всей Вселенной убиением стольких сограждан», — высокопарно добавляет Флавий. Однако, как следует и из «Иудейской войны» и из «Иудейских древностей», Ироду просто хотелось дождаться ухода римлян, чтобы заняться грабежами и конфискациями имущества самому.

Римляне и в самом деле собрались уходить, считая кампанию законченной. Чрезвычайно довольный тем, как Ирод расплатился с ним и его армией, Сосий пожертвовал Храму золотую корону и покинул Иерусалим, уведя с собой царя Антигона — чтобы доставить его к Антонию. Обычай требовал, чтобы плененного царя или вождя мятежников, прежде чем решить его участь, провели во время триумфального шествия по Риму.

Между тем мысль, что Антигон все еще жив, не давала Ироду покоя. Он опасался, что Антоний, учтя царский титул Антигона, отправит его, как того требовали римский закон и обычай, в Рим, там предаст суду, а решение судей было непредсказуемым. Они могли как приговорить Антигона к смертной казни за то, что он, имея право на престол, уселся на трон без разрешения Рима (и этот исход был вероятнее всего), но могли и помиловать. А если и не помиловать, то постановить, что хотя иудейский царь должен быть казнен, за его потомками сохраняется право на престол.

Ни один из этих вариантов Ирода не устраивал.

Антигон должен быть мертв, но при этом сам Ирод в глазах народа не должен быть никоим образом причастен к этой смерти — в противном случае он окончательно приобрел бы имидж цареубийцы и узурпатора.

И потому вскоре после выхода римлян из Иерусалима Ирод направил к Антонию нескольких верных слуг с богатым подарком и тайным письмом, в котором просил диктатора избавить его от соперника.

Антоний понял намек — и без всякого суда велел отрубить Антигону голову как «врагу Рима».