Царь мира

— Непосредственная его организация — дело рук службы безопасности ныне покойного Шарафа, — начал вице-адмирал, — и неудивительно, что его сторонникам захотелось отомстить. Возможно, в финансовом плане операция поддерживалась арабскими шейхами, которых Власов, так сказать, обложил данью. Не исключено и участие ирландских террористов, они контактируют с арабскими странами и иногда получают оттуда поддержку. Пока у нас нет четких доказательств этого участия. Мы смогли вмешаться в последнюю минуту, и, возможно, это спасло жизнь господину премьеру. Что касается дальнейшего участия Ми-5 и форм этого участия, мы ждем указаний правительства.

— Скажите, сэр, если бы премьер-министру не угрожала опасность, ваше вмешательство было бы таким же? — неожиданно задала королева весьма щекотливый вопрос, и это заставило его подумать секунд двадцать, прежде чем ответить.

— Теракт был опасен не только с этой точки зрения, он был опасен и для окружающих, — сказал он. — Я не скрываю, что конкретная форма участия нашей службы была избрана не без учета того фактора, что гибель Власова грозила бы гибелью и господину премьеру.

Олдбрайт взглянул на королеву, затем на Уоткинса, оценивая, удовлетворены ли они его ответом.

— От подробностей вам хотелось бы воздержаться? — спросила королева с чуть заметной улыбкой.

— Да, ваше величество, — решительно сказал вице-адмирал, зная, что королева правильно его поймет. Было ясно, что Ми-5 не требовалась особая санкция на сбор информации о Власове, — санкция понадобилась бы в случае действий против него. Срыв готовящегося теракта также не требовал особого разрешения — это была прямая функция контрразведки. Вот если бы эти ребята сами организовали устранение Власова — другое дело.

— Хорошо. В таком случае я хотела бы услышать ваше личное мнение об этом феномене и о дальнейшем отношении к нему британского правительства.

— Ваше величество, если бы я был премьер-министром или просто юристом-консультантом, я бы вынужден был, наверно, встать на формальную точку зрения и определить то, что произошло тогда в замке Макговерна как несчастный случай. Но я гражданин Великобритании и офицер, и если убивают моих соотечественников, мой долг — найти и наказать преступника. Я считаю, что Ми-5 должна сделать все возможное в этом направлении. Но, разумеется, для этого нужна санкция правительства. Я не знаю, какова будет реакция Власова, если он обнаружит, что мы проявляем к нему внимание.

Уоткинс молчал, губы его были плотно сжаты. Он не ожидал такого прямого ответа от контрразведчика. Пауза затягивалась, и он наконец сказал, усмехнувшись:

— Но ведь он как бы возложил проблему своей охраны на нас. Так что в случае обнаружения слежки мы можем сказать, что делаем это для его же безопасности.

— Однако, насколько я понимаю, Ми-5 не собирается ограничиваться только наблюдением? — сказала королева.

— Да, ваше величество, — подтвердил Олдбрайт, — мы хотим собрать информацию, которая бы подтверждала или отрицала вину Власова в убийстве британских граждан. Мы хотели бы выяснить его намерения, и нам нужна санкция на жесткое вмешательство в случае, если он будет угрожать жизни или достоинству людей.

— И если вы получите информацию о том, что он непосредственный виновник гибели Макговерна и Максвеллов, что тогда? — спросил Уоткинс.

— Тогда понадобится информация о степени его уязвимости, о способах противостояния.

— Другими словами, Ми-5 не исключает варианта ликвидации Власова? — резко спросил Уоткинс.

— Почему же мы должны ее исключать? — тихо спросил Олдбрайт. — Если этот человек повинен в гибели нескольких британских граждан и если он является угрозой для жизни других, то чем он отличается от обычного террориста? Тем, что убивает нестандартными методами?

— Не думаю, что правительство даст вам такие санкции, — сказал Уоткинс. — Я понимаю, что вы знали Макговерна, что он, так сказать, далеко не рядовой британец, что убита семья одного из ваших сотрудников. Простите меня, Олдбрайт, но я до сих пор не слышал от вас столь резких и откровенных высказываний по поводу устранения кого бы то ни было…

— Вы хотите упрекнуть меня в предвзятом отношении к Власову? — спокойно спросил Олдбрайт.

— Возможно.

Неизвестно, чем бы закончилась эта пауза, если бы королева не произнесла фразу, заставившую Уоткинса забыть о сдержанности.

— Я хотела бы предложить господину Власову перевести этого эфэла на меня, — как-то задумчиво сказала она.

— Вы хотите сказать, ваше величество, что я забочусь прежде всего о сохранности собственной шкуры? — спросил Уоткинс. Тон его был спокойным, но лицо побагровело.

— Нет-нет, что вы, — поспешно сказала королева, кладя руку на рукав Уоткинса, — я не это имела в виду, я просто думала, что таким образом можно было бы удостовериться, что именно Власов распоряжается этими созданиями.