Царь мира

Нельзя сказать, что Сергунин был в восторге от идеи полковника заняться прочесыванием местности. Но это был приказ, и потому Сергунин последующие два дня практически не занимался расследованием, в то время как Ващенко тщетно пытался «расколоть» Клюкина. То, что капитан сообщил на допросах, практически ничем не отличалось от того, что он изложил на первом заседании комиссии. Убедившись, что Клюкина «сломать» не удастся, Ващенко снова вызвал Калинина. Однако, при всем своем самомнении, глупостью он все же — скажем так — не выделялся среди прочих. Поняв, что с наскоку это дело не возьмешь и что требуется компетентная помощь, он сначала переговорил с Щербининым, вернувшимся из Москвы, а потом предложил Клевцову участвовать в допросе Калинина. Тот с готовностью согласился, поскольку до этого не допускался к допросам, не мог добиться ничего внятного от эксперта Щербинина и посему невольно ощущал себя лишним. Осмотр места происшествия ничего не дал: Клевцов нашел несколько выжженных участков травы, но они ничем не отличались от множества таких же, оставшихся на местах разведения костров. Клевцов начинал подозревать, что его и других попросту дурят этими байками о пришельцах, и потому возможность услышать наконец что-то из первых уст заставила его облегченно вздохнуть. Он был уверен, что сможет разоблачить доморощенное провинциальное шарлатанство.

Ващенко попросил его вступить в беседу только после того, как он разрешит это сделать.

— Завтра из Москвы прибудет адвокат, и вы вправе отказаться от сегодняшнего разговора, — мягко начал Ващенко допрос Калинина, — но я бы хотел все же, чтобы он носил характер доверительной беседы, поскольку при разговоре будет присутствовать еще один член комиссии, доктор наук Клевцов. Вы не возражаете?

Калинин пожал плечами.

— Мы поговорили с вашими друзьями, Клюкиным и Булавиным. Пока мы еще не беседовали с пострадавшими, врачи порекомендовали выждать несколько дней. Вы не все нам рассказали, Калинин. Ведь во всей этой истории весьма существенную роль сыграло некое зеркало… — Ващенко сделал паузу и пристально глянул на Сергея.

Тот довольно равнодушно кивнул:

— Да, именно из-за него тот тип в сером всех преследовал. Разве я вам не говорил?

Ващенко от изумления на несколько секунд потерял дар речи. Ну и фрукт!

— Вы не говорили, — сдержанно, сквозь зубы, сказал он.

— Я просто подумал, что он ищет именно зеркало, поэтому решил отнести его на место.

— И там спрятать?

— Ну да, чтобы другие не взяли.

— Интересно, — протянул Ващенко, — а позвольте узнать, что же вы не отдали его пришедшему, так сказать, хозяину?

— Он вел себя грубо, требовал, угрожал моим друзьям, говорил, что все они пожалеют о том, что взяли это зеркало. Ну я и хотел, прежде чем отдать, так сказать, заручиться… что он их не тронет и все такое. А тут Алексей подоспел, сказал, что Эдик и Илья в больнице, хотел нас арестовать…

— И что же потом было?

— Друзья Серого пришли…

— Привалова?

— Ну если он Привалов, то да. Они нас пытали, пришлось отдать им зеркало. Потом они передрались между собой, о нас вроде как забыли, а после ушли и зеркало взяли.

— М-да, история, — сказал Ващенко, чтобы выиграть время. А ведь все это звучало бы правдоподобно, если бы не одно «но». И Ващенко пришлось пустить в ход запасной козырь, иначе как-то не получалось сбить с толку Калинина. — Есть одна загвоздка, Калинин, и в вашей истории, на первый взгляд гладкой, из-за этой загвоздки не сходятся концы с концами. Ведь когда этот серый гражданин пришел за зеркалом к Гершензону, то встретил там не менее лихого гражданина, и хотя и расправился с ним, но и сам получил две пули. Так вот, с этими ранами разгуливать по улицам и драться со здоровыми людьми он не мог. Вот в чем загвоздка. И вам придется рассказать, каким образом труп Привалова оказался на озере и зачем его туда принесли. Вы говорите, что его подельники с ним расправились, но после этих тяжелых ран других врагов у него не появилось. Что вы на это скажете?

— Не знаю, вы у доктора спросите, — неожиданно кивнул на Клевцова Сергей. — Бывают же зомби всякие, а в Африке, говорят, жрецы оживляют мертвецов. Вуду — да, их называют вуду. Недаром же этот Серый всех шарахал электричеством.

— Любопытная версия, — заметил Ващенко, — что вы скажете, Георгий Данилович?

— Почему Гершензон взял зеркало на экспертизу? — спросил Клевцов.

— Не знаю. Я там не был, мне Эдик сказал. А, вспомнил, он вроде говорил, что зеркало теплое и может быть радиоактивным, поэтому, наверно, Гершензон и унес его. А может, просто из-за отпечатков пальцев.

— Вы прикасались к зеркалу, когда были в гримерной? — спросил Клевцов.

— Да, оно было такой необычной формы. Но при чем тут отпечатки пальцев? Меня все в театре видели, я же не отрицаю, что был там.

— Нет, я о другом. Зеркало действительно было теплым?

— Да, оно на первый взгляд сделано из металла, но металл обычно более холодный.

— Вы могли бы подробно описать, как оно выглядело? Сергей описал зеркало, Клевцов в это время делал пометки в блокноте.

— Вы каким-то образом ощущали на себе его воздействие?