Царь-монах. Государи и самозванцы на русском престоле

Однако, гетман продолжил поход на Москву. Единственной преградой, где его можно было остановить, стала Ока. Для этого правительство царя Михаила Федоровича стянуло к Серпухову войска под началом самого Дмитрия Пожарского[127]. Однако, князь Дмитрий чувствовал себя плохо, у него открылись старые раны. Он передал руководство войском второму воеводе – князю Григорию Волконскому. Вряд ли можно назвать большим войском отряд в 7 тысяч воинов. Столько людей было под рукой у Волконского. Это все, что царское правительство смогло себе позволить, снять и привести из-под Смоленска, где продолжалась война с поляками. С этим отрядом Волконский был обязан совершить невозможное… На протяжении речного берега Оки, длиной в 150 вёрст, он должен был определить место, где Сагайдачный будет «перелезать» реку. Здесь Волконский намеревался встать насмерть и помешать переправе.

Сторожевая служба и дозоры у Волконского были налажены хорошо. Но и Сагайдачный проявил хитрость и попытался обмануть Волконского. Он избрал местом переправы устье Осетра, при впадении его в Оку. Это произошло в 25 верстах от неприступного Зарайска, оставшегося у него в тылу. Брать приступом Зарайск гетман не решился. Каменные стены и башни Зарайского кремля с десятками пушек были не по зубам «запорогам». Тем более после Михайловской неудачи.

Сагайдачный рисковал. В случае неудачи на переправе он оказывался в окружении мощных крепостей, в которых стояли сильные и подвижные отряды, на земле с враждебно настроенным населением, готовым взяться за оружие. Поначалу, в течение двух дней, Волконский держался. Однако, значительный отряд Сагайдачного, посланный в обход перешел Оку выше по течению – у Ростиславля-Рязанского. Узнав об этом, Волконский ввиду превосходства неприятеля оставил позиции и заперся в Коломне. Но Сагайдачный и не думал осаждать Коломну, крепость более значительную и мощную, чем Зарайск. После этого запорожский гетман повёл казаков на Москву.

Достоверно известно, что на пути к столице запорожцы останавливались и сожгли большое село Бронницы на Коломенской дороге. Но, скорее всего, их отряды шли двумя дорогами. Сам Сагайдачный шёл к Москве из Коломны. Его правое плечо прикрывала река Москва, а левое закрывал атаман Михаил Дорошенко, двигавшийся к Москве из Каширы[128] в 30 верстах западнее.

* * *

Несмотря на то, что русским войскам летом 1618 года пришлось отступить, польско-литовская армия королевича Владислава потеряла время и была ослаблена из-за того, что шляхта массово покидала войско по причине неуплаты жалованья. В итоге к Москве с Владиславом пришло лишь около 8 тысяч копий и сабель. 22 сентября польско-литовская армия подошла к столице России и разместилась в Тушино, на месте бывшего лагеря самозванца. Сагайдачный подошёл с запорожцами и встал кошем у Донского монастыря, прикрывая переправу через Москву-реку своими обозами. Общая численность вражеской армии, с приходом Сагайдачного, достигала теперь 25000 человек.

Недостаток сил не позволил русским воспрепятствовать соединению двух вражеских армий. По словам летописца, «бояре ж с Москвы идоша со всею ратию, и грех ради наших ужас взяша, и бою с ними не поставиша». В 1618 году главной линией обороны Москвы стали каменные укрепления Белого города. Отчасти это было связано с сильными разрушениями Земляного города в 1611–1612 годах, отчасти вызвано недостатком сил.

Данные Разрядных книг позволяют определить численность оборонявшихся по росписи на начало октября 1618 года. Самым надёжными щитом обороны, стали, по обыкновению, служилые люди «по отечеству» – поместная конница: около 450 московских чинов и около 900 уездных дворян и детей боярских. Главной силой пеших полков были стрельцы четырёх московских приказов. В Москву успели прийти и несколько стрелецких сотен из городов Поволжья. Всего в Москве насчитывалось до 1500 человек стрелецкого войска. Помимо них в составе профессионального воинства Москвы числилось около 300 пеших иноземцев-наёмников и 450 конных татар, среди коих было немало принявших крещение. Согласно данным Разрядных книг, Москву обороняло в тот год всего около 11 500 человек. Из них примерно 5 500 человек – ополчение, собранное по всей Москве (в основном даточные люди служилых людей «по отечеству» и обычные горожане – «охочие люди»). Несмотря на то, что более половины их вооружили «огненным боем», выданным из казенных арсеналов, боевая ценность этого ополчения была невелика.

Ещё менее надёжными защитниками являлись казаки. Их было около 3 тысяч сабель (конных и пеших). Их низкий боевой дух и угроза прямой измены сильно беспокоили царское правительство. «Новый летописец» ярко отразил отношение казаков к царской службе: «Казаки же быша на Москве… не похотеша потерпети, а от воровства своего отстати. И взбунтовав ночью, проломиша за Яузою острог и побегоша из Москвы тысячи с три казаков… Государь же посла за ними уговаривать бояр своих… и едва их поворотиша… И придоша казаки к острогу. А в острог не идут… бояре ж их едва в острог введоша».