Царь поневоле. Том 2 (СИ)

— Один легионер захотел подзаработать, поэтому принял безобидный на вид кулон и письмо для иудейки от её отца, — ответил он, — сама же она сказала, что с детства ненавидит всех египтян, потому захотела стать героем, сблизившись с Его величеством и затем отравив его.

— Вот даже как, героиня, — удивился я.

— Да мой царь, — кивнул Хопи, — само письмо я не нашёл, она сказала, что его сразу уничтожила. Но с её слов там было о том, что угроза для всех колен иудеев от египетского царя огромная и было бы хорошо, если бы Его величество умер, до того момента, когда он станет захватывать иудейские города.

— Может она поэтому и стала торопить события? — задумчиво спросил я.

— Возможно, мой царь, — подтвердил Хопи, — или всё же ошиблась с дозировкой.

— Она успела передать через легионера письмо обратно? — спросил я его, — мне нужно знать, они знают о том, что нам известно о порванном ими договоре?

— Сказала, что легионер отказался передавать что-либо обратно, поскольку он и так сильно рисковал, передавая ей кулон и письмо.

— Это хорошо, но меня тогда печалит другой факт, — задумчиво сказал я, после размышлений, — я хотел её прилюдно казнить, даже может быть снять кожу, но делать её святой мученицей я точно не хочу.

— Что мне нужно сделать мой царь? — тихо поинтересовался он.

— Ночью, приведи её ко мне, она должна просто пропасть, — решил я, — никто не найдёт её тела, никто не увидит её смерти, никто из нас больше не будет обсуждать её. Сделаем вид, что её никогда и не было в моём шатре.

Хопи удивился.

— Мой царь, но её тело всё равно увидят, нельзя же его просто закопать в вашем шатре…

Тут его глаза округлились.

Я улыбнулся.

— Ночью, когда все спят, убери ненадолго все посты от моего шатра и принеси её ко мне, укрытую тканью.

Он склонил голову.

— Будет выполнено мой царь.

— К тому же, скоро штурм, — добавил я, — всем этой ночью точно будет не до иудейки.

Центурион молча согласился со мной.

— Того предателя пусть поставят в первые ряды на штурме, — добавил я, — забивание палками не будем делать, чтобы иудеи не знали, что мы раскрыли их план.

— А что с самими иудеями мой царь? — понизив голос поинтересовался он, — они второй раз встают на пути у Его величества.

— Мне нужно поговорить с финикийцами, прежде чем принимать решение, — ответил ему я, поскольку долго думал над сложившейся ситуацией, — так что как только прибудут со следующим караваном, веди их ко мне.

— Слушаюсь мой царь.

Позавтракав, он помог мне с надеванием доспеха и я вскоре вышел наружу, видя, что на колеснице меня ждёт Тушратта, одетый в гамбезон и шлем нашего производства, а также кругом ожидают колесницы Менхеперресенеба, правда без него самого.

— Твоё величество, господин Менхеперресенеб просил передать, что он будет позже, — парень поклонился мне, когда я поднялся на колесницу, — утром его дальние посты перехватили гонцов в город, он поехал разбираться.

— Хорошо, едем, — я посмотрев по бокам колесницы, убедился, что в чехлах два лука в наличии, как и пучки стрел с дротиками.

Войско ещё только строилось и на стенах это тоже заметили, оттуда непрерывно трубили горны. Когда я приехал к первой линии легионов, взмахом руки поприветствовав ряды, мне ответили ударами пилумов по щитам. Ко мне сразу пришли центурионы пехоты и главы всадников.

— Всё готово?

— У меня да, мой царь, — первым ответил Иамунеджех, отвечавший за тоннель, — ждём только сигнала от Его величества.

— Ещё не скоро, — заверил его я, — ещё как минимум час будем ждать, когда построятся наши союзники.

На лицах у военачальников появились кривые ухмылки. Как я сказал, так всё и случилось. Поэтому только спустя час ожидания я отдал приказ на штурм и вперёд, прикрытые большими деревянными щитами пошли иудеи, за ними наши пехотинцы с тараном и прикрывали их лучники. Со стен почти сразу стали стрелять, не давая подойти к воротам, а вскоре, когда крытый бревенчатой крышей таран всё же медленно, но добрался до ворот, сверху на него стали сбрасывать большие камни, которые с грохотом падая на деревянную крышу или щиты, ломали их и даже частично остановили движение осадного орудия.

Посмотрев в сторону, где ездили всадники, помогая пехоте обстреливать стены, чтобы уменьшить ведущийся оттуда обстрел, я повернулся к Иамунеджеху.

— Махмуд, поджигай.

Он кивнул и обратился к гонцу и тот мигом умчался на колеснице передавать приказ.

— Нужно снять вон тех иевусеев, — вернувшись к полю боя, я заметил, как два отряда защитников, одетых лучше, чем остальные, весьма метко метают стрелы, опустошая ряды иудеев. Их было конечно не жалко, но следом шли мои легионеры, так что я показал Тушратта рукой место, откуда мне будет удобно стрелять. Он удивлённо посмотрел на меня, всё равно оно было очень далеко для обычного стрелка, но молча довёз меня до нужного места.