Царь! Просто Царь!

Тархану хватило нескольких ударов сердца на понимание, что сражение проиграно, и у него очень мало времени на то, чтобы спастись самому и спасти остатки тумена. Развернув коня, он рванулся в степь, забирая вправо, подальше от тяжелой конницы врага, которая, раздавив не успевшую сбежать часть его легкой конницы, сейчас разворачивалась вправо, в направлении центра. Левый фланг был уже полностью разгромлен, спасшиеся остатки его уходили в степь. Расправившаяся с его левым флангом легкая конница, заметив уходящую группу под знаменем тархана, рванула наперерез. Тархан жестом отправил ей навстречу резервную полутысячу. Сзади его догоняли остатки его тяжелой конницы.

Враг, захватив обоз, преследование прекратил. Это, естественно, не касалось его легкой конницы, которая вилась вокруг остатков тумена до ночи. На ночевку остановились у небольшой речушки, когда зашло солнце. Выставили стражу, напоили коней. Зерна не было. Не было ничего! Воины перекусили тем, что у кого было и, не разжигая костров, легли отдыхать. Тархан, как когда-то в молодости, лежал на кошме, подложив под голову седло, и смотрел на звезды. Он уже отвык их видеть. Враги лишили его шатра и дали возможность увидеть их вновь. Он думал. В сражении он потерял три тысячи легкой конницы и две тяжелой. Осталась половина тумена, однако многие воины и кони были ранены. До этой ночевки добрались не все. А сколько упадет их еще? Сколько потерял враг, он не знал. Но понимая, что в каждой фазе сражения против его сил враг выставлял большую силу, потери его значительно меньше. Тархан понимал так же, что ему нужно добраться до Саркела. Там он сможет опереться на крепость, получить снабжение, затянуть войну и, дождавшись подкрепления, отомстить. Но все это понимает и противник. Поэтому постарается отжать остатки тумена на запад, догнать и закончить начатое.

Поэтому еще днем тархан отправил гонцов на лучших конях: в Саркел, предупредить о случившемся; и в степь – с приказом хану ближайшей орды немедленно выступить на помощь. Он не знал, что посланник к орде уже мертв. Вероломные варвары предусмотрели этот ход, и гонец не смог уйти от погони, имевшей сменных лошадей. А вот в Саркел гонец прибыл. Но это была не его заслуга. Просто варварам было нужно, чтобы он добрался до цели и сообщил неприятную весть.

На следующий день стало окончательно ясно, что до Саркела им не дойти. Сегодня наступил последний день жизни тархана и его воинов. Вся масса легкой конницы врага фактически окружила остатки тумена. Это произошло не сразу. Сначала они стрелами спешили его легкую конницу, пытавшуюся препятствовать окружению. А потом враги просто засыпали остатки тумена дождем стрел. Тяжелых стрел с бронебойными наконечниками. Ламиллярный доспех в основном держал удар такой стрелы, но вот кольчуга и кольчужные части доспеха – нет. Но основные потери пришлись все же на коней. К исходу дня в тумене уже не было легкой конницы, и треть воинов тяжелой превратились в пехотинцев. А хуже всего было то, что они не смогли дойти до запланированного места ночевки на берегу другой безымянной речушки. Они остались без воды.

Тархан не знал, как ему поступить – бросить остатки тумена и на оставшихся конях попытаться уйти в Саркел? Другой вариант был – остаться с воинами и разделить с ними судьбу. Он лукавил. И понимал это. Выбора не было. Даже если удастся прорваться, уйти от погони, дойти до Саркела – бек ему не простит поражения от варваров. Его ждет смерть. Но здесь он мог умереть с оружием в руках, в бою, в котором он наверняка сможет взять кровь или жизни врагов. В Хамлидже его ждет позорная смерть.

Утром все повторилось вновь. Они снова пытались атаковать легкую конницу, она снова избегала открытого боя. Сейчас это было сделать достаточно легко. Хазарские кони, лишенные пищи и воды, были не способны догнать конницу варваров. И снова – стрелы, стрелы, ржание раненых коней и беспощадное солнце. К вечеру его тумен стал окончательно пешим. В открытой степи это было равнозначно смерти. И смерть пришла за ними рано утром следующего дня, когда солнце, приподнявшись над краем земли, осветило степь и ровный строй коробок тяжелой пехоты впереди. Пехота безмолвно стояла в незнакомом тархану строю. Кроме тяжелой пехоты были и легкие пехотинцы, и лучники. И было их много. Очень много! А на севере блестела броней под тремя княжескими знаменами тяжелая конница. Слева и справа клубилась пыль под ногами нескольких тысяч коней легкой конницы.

Тархану не пришлось подавать команду. Его воины встали в круг, закрыв его со всех сторон, и обнажили клинки, готовясь дорого продать свои жизни. От тяжелой конницы подскакал посланник и передал предложение северных князей сдаться и обещание сохранить им жизни. Хазары ответили молчанием. Они привыкли сами поступать так. Не всегда, впрочем, соблюдая обещанное.