Царь Сиона

— Успокойся, моя девочка, Ринальд Фолькмар будет свободен; этот сорви-голова будет препровожден в Мюнстер, и тогда от тебя будет зависеть, наказать или помиловать его. Внуши ему, чтобы он отказался от своих заблуждений, во второй раз правосудие его уже не пощадит.

Анжела хотела принести епископу свою благодарность, как вдруг вошел Людгер со своей картиной. Епископ отвернувшись от девушки, стал рассматривать картину и довольно хладнокровно и рассеянно произнес:

— Хорошо, я оставлю ее за собой. Скажите цену.

Смущенный и оскорбленный Людгер ответил:

— Клянусь прахом моего отца, я бы никогда не расстался с Еленой, если бы ваше преосвященство не пожелали… Но, клянусь моим покровителем святым Людгером, меньше чем за двести крон я даже и вашему преосвященству не могу ее уступить.

Епископ отворил дверь, ведущую во внутренние покои и открывавшую богатый вид на капитул и весь двор.

— Господин декан! — позвал князь своего приближенного сановника.

— Этому художнику следует уплатить двести золотых крон, а картину эту потрудитесь отправить в мой замок Дюльмен. Ступайте мастер, с Богом! Вы свободны.

Звуки труб возвестили время сбора к обеденному столу. Людгер с остальными посетителями вышел из дворца.

— Что случилось? — спросил он с изумлением свою дочь. — Надеюсь, ты себя хорошо вела и не возбудила его неудовольствия? Я его совсем не узнал, до того он изменился. Моей Елене подарить лишь мимолетный взгляд! Разве я ему навязывался? God damm! Дурацкий король Англии был вежливей этого Вальдграфа! Двести золотых крон недурная подачка! Но картина эта слишком хороша даже для государя! Ведь мог бы он, по крайней мере, назначить мне пенсию, этот голодный епископ, этот обнищавший граф, этот скряга и грабитель.

Продолжая ворчать, он нечаянно взглянул на противоположную сторону улицы и заметил пробиравшегося там красавца-пажа Христофа Вальдека, не спускавшего с них глаз.

— Чего еще хочет от нас этот дуралей, преследующий нас, как шпион! — пробормотал Людгер. — Как ты с ним познакомилась?

Девушка бросила равнодушный взгляд на противоположную сторону и, ответив рассеянным кивком головы на любезный поклон юноши, сказала:

— Он подошел ко мне в зале и очень любезно занимал меня разговором. Какой он красивый, словно весь точеный, не правда ли, папа?

— Гм… Я этого вовсе не нахожу и запрещаю тебе впредь вести с ним знакомство. Низкий льстец! Оба они со своим господином ни к черту не годятся. Какое нахальство преследовать нас по пятам! Спусти вуаль, Анжела!

Девушка исполнила это приказание и сказала:

— Я ничего лучшего и не желаю. Пойдемте скорее, и тогда он нас потеряет из виду.

Вскоре Христоф повернул обратно ко дворцу.

Пир и веселье царили во дворце, но хорошенькому мальчику не по сердцу были ни обед, ни шутки, ни игры, лишь на некоторое время развлекли его немного танцы, когда прекрасные жены патрициев ссорились между собой из-за хорошенького танцора. Увы! На следующий же день Христоф должен был покинуть этот город в свите своего отца. Но его сердце было уже отдано любимой девушке, не выказавшей даже малейшего поощрения его зародившейся любви.

После отъезда епископа в его мятежной столице тайно, но еще с большей силой и страстью принялись за дело подпольные партии. Роттман на следующий же день произнес новую проповедь против епископа, которую закончил словами:

— Будьте уверены, друзья и братья, что наши посевы уже пустили свои ростки, а из них произрастет новый Израиль, новый народ Божий, и недалеко то время, когда я смогу открыто разбить последние заблуждения. Я до тех пор не умру спокойно, пока не помогу воздвигнуть храм нового Союза; а пока молитесь и готовьтесь к очищению и покаянию.

Поклонники нового учения, с напряженным вниманием слушая речь Роттмана, не могли, однако, не переглянуться удивленно, почти с ужасом, увидя какого-то незнакомца, вдруг вышедшего из толпы и бросившегося обнимать сходившего с кафедры Роттмана со словами: «Да благословит тебя Бог, ибо ты праведник, и я хочу, как апостол, прославлять тебя всюду, где только ступит моя нога».

С этими словами таинственный незнакомец вышел из церкви и скрылся из виду, пройдя церковные ворота. Богомольцы же окружили проповедника и засыпали его вопросами о том, кто этот незнакомец и каков смысл его загадочных слов?

— Это — простой горожанин из Лейдена, портной, — отвечал им суперинтендант вдохновенным голосом. — Его имя — Иоанн, Предтеча Христа. Недавно пришел он сюда, чтобы от меня недостойного изучить основательно Евангелие. Но, — присовокупил таинственно Роттман, — это еще вопрос, кто из нас и у кого научится больше? Великий Господь! И из праха созидает Он могучие силы.

Глава IV. Энох и Илья

По соседству с маленьким городком Цесфельдом, у заброшенной проселочной дороги, пролегавшей из Оснабрюка к столбовой дороге из Мюнстера в Голландию на открытом со всех сторон холме, стояла небольшая мыза. Холм граничил с поместьями многих графов и вельмож и был известен в окрестности под кличкою На Виппере.