Царь Живых

Ну а они туда добираются, чтобы… Не знаю, долго он распинался, но я тогда поддавши был, мало что запомнил… Помню, говорил профессор, что секта та была маленькая, только в той деревушке и жили… И верили они в… черт, во что-то такое странное они верили… Не помню, и потом, через неделю, вспомнить не мог… Как обрезало… Но что-то профессор там найти интересное рассчитывал, что от кержаков осталось… И для науки своей крайне важное…

А девушка эта, Адель… Сидела, молчала… Улыбалась рассказу профессорскому… Так улыбалась, что я сразу догадался, в чем тут дело. Тогда считал, что догадался…

Э-э, смекаю, брат профессор, знаем мы твою науку… По красным углам решил пошариться, иконками разжиться… У кержаков-то их много бывает, и старинных, иные староверы новых, после Петра писанных, и не признают вовсе… Хер ты, а не профессор, думаю, даром что в очках и с бородою… Пьян я был под конец сильно.

Ну, утром – уплыли. Те трое так в каюте и дрыхли, Санька – у штурвала… А девушка, Адель, – на корме стоит. Волосы ветерок треплет; увидела, что я на берег вышел, – махнула мне… Даже не махнула – вот так вот рукой сделала… Не знаешь, что у городских жест такой значит? Вот, и никто не знает… Не то перекрестила по-странному, не то…. Может, тоже из староверов была?

А я, как дурак, на берегу стою, вслед ей смотрю… В немалых ведь годах уже был, а как мальчишка тогда одеревенел…

Знать бы, как все повернется… схватил бы карабин – и с ними… Э-э-эх…

Что потом-то было? Что было… Отчиняй третью, на трезвую голову не могу я про это…

Дальше… Дальше они уплыли, мы остались… Рыбу ловим.

На пятый день со мной неприятность вышла. Конкретная и жизненная. Мои-то кореша вдвоем на “Прогрессе” в Парму двинули – рыбу свезти, поднакопилось, да продуктов с выпивкой захватить… А я, значит, на хозяйстве остался. Сижу один, дело привычное. На казанке сети поплыл проверять – мужики только на другой день вернуться должны были… Ну и…

Рыбинспектор новый подкрался, Гнатюк… Не из наших, пришлый. Сволочь та еще… Не знаю уж, за что его из ментовки поперли, но не за лишнюю обходительность с урканами, это точно… К рыбохране притерся… И давай мести по-новому. Мужик – косая сажень, кулаки как арбузы – в одиночку в рейды ходил, гнида несговорчивая…

Про все наши с ним войны рассказывать – это еще ящик казенной усидеть надо. Состоялся у нас разговор в тот день нехороший, нервный. На повышенных тонах… и не только тонах…

Кончилось чем: сижу я в казанке посередь реки – сетей нет, мотора нет, весел нет. Ничего нет. Вдали моторка Гнатюка затихает.

В борту дуршлаг, водичка внутрь как из душа сочится – гусиной дробью, гад, засандалил… Ситуация… Врагу не сдается наш гордый Варяг…

Да нет, потонуть-то лодка не могла, у казанки поплавки пенопластом набитые, но… Но несет меня прямиком на Ольгин Крест. На перекат. На камушки. Не то чтобы совсем близко – но делать что-то надо.

А что делать? Ладошками не отгребешься… А вода сам знаешь какая у нас даже летом – вплавь не сунешься, судорога хватанет – и корми рыбешек, отдавай долг за всех их родственниц съеденных… Дела… Хоть фуфайку снимай и ставь вместо паруса…

Слышу: тарахтит! Гнатюк, гад, возвращается? Нет, сверху… Смотрю: “Машка-Целка”! Ну слава Николаю-угоднику, не судьба потонуть нонче… Вовремя Санек подоспел, поживу еще…

“Машка” все ближе… Кричу, руками машу – ноль внимания. Чешет по прямой с той же скоростью. Уснули, что ли? Да только как чувствую, что не уснули… Нехорошо мне, брат, стало… Муторно…

А “Целка” прямо на меня рассекает… Ну, не совсем на меня, чуть в стороне пройти должна, метрах так в пяти… Но мне что пять метров, что пять километров – не подплывешь, не перепрыгнешь… А подбирать меня, похоже, так никто и не собирается…

Ладно… Вспомнил, что кошка у меня осталась, какой сети на дне нашаривал… Размотал скорей шнур, бросаю… Зацепил… Потом думал часто – зря. Авось не потонул бы как-нибудь, уцепился бы уж за лодку разбитую… Зато сны бы эти поганые не видел…

Эх, наливай, нет моих сил все это вспоминать трезвому…

Лучше бы там…

Ну ладно… “Машка” плывет, я на буксире. Не кричу больше, понимаешь? Не тянет звать их что-то… Подтянул я казанку к катеру, шнуром привязал, запрыгнул к ним… К ним… На корме – никого. В рубку голову сую – пусто. Нет Саньки… Рычаг газа на фиксаторе стоит, на среднем ходу… А по носу, совсем рядом, барашки белые взбухают – Крест!

Я скоком за штурвал, удивляться некогда – разворачиваю, газ на полный… Едва успел. Отвел катер подальше от переката – в каюту… И, знаешь, уже готов был, что там увижу… Разное видывал и знаю, как из-за поллитры глотки режут, а уж за иконы старые… Не они первые, бывали тут всякие любители, и бывало с ними всякое… Думаю: лишь бы не Саньку. А про Адель, странное дело, не вспомнил… Хоть и зацепила она меня крепенько.

Короче, влез я каюту, ко всему готовый… Думал, что ко всему… Зря думал…