Царь Зла

«Странно! — подумал он. — Она одновременно и лжет, и говорит правду. Что это за люди, которых она будто бы видела со мной? Уж не преследовала ли она меня? Не узнала ли? И не захотела ли отомстить?»

Да, она теперь не ненавидела! Она мстила! Куртизанки страшно ревнивы. Теперь Изабелла стала непримиримым врагом Жака! Она отдала его в руки Бискара. Мало того, она готова была на все, лишь бы только довести его до гибели!

По совету короля «Парижских Волков» явилась она сюда. Какую дикую радость доставляло ей смущение и отчаяние Жака, понявшего, что ему отрезан путь к спасению! Как ей хотелось, чтобы он сознался в свидании, назначенном ему ее соперницей! Не смея срывать своими руками эту завесу, она всеми силами старалась вызвать из уст Жака эту, свято хранимую им тайну!

— Мне надо обратиться к вам, сударыня, за некоторыми сведениями, — сказал следователь Изабелле, — и я сам хотел пригласить вас сегодня же. Итак, если позволите, я предложу вам несколько вопросов, но в отсутствии обвиняемого, — поспешил он добавить.

— Я к вашим услугам, сударь, — отвечала Тения.

Варнэ позвонил.

— Отведите обвиняемого в тюрьму и держите его под строжайшим надзором, — приказал он вошедшему жандарму.

Жак спокойно встал и протянул жандарму руки, на которые тот надел наручники.

— Советую вам подумать о своем положении,— благосклонно произнес Варнэ. — Не забывайте, что голова ваша в опасности.

Жак молча поклонился.

Спокойно прошел он мимо Изабеллы.

Куртизанка страшно побледнела, глаза ее заблестели. Ах, если бы он взглянул на нее, если бы в этом взгляде она могла уловить последний проблеск любви, кто знает? Быть может, эта изменчивая натура внезапно вернулась бы тогда к своим прежним чувствам. Но подозрение, внезапное, ужасное, острым ножом кольнуло сердце Жака. Он думал о Полине, он чувствовал, что придется пожертвовать своей жизнью ради чести молодой девушки. Он больше не любил Изабеллу.

Спокойно и равнодушно прошел он мимо своей бывшей любовницы, не удостоив ее даже взглядом.

Дверь закрылась за ним.

— Господин следователь, — сказала герцогиня де Торрес, — я готова отвечать на ваши вопросы.

Все было кончено! Она решилась! Воспоминание о прошлой любви только усиливало ее ненависть.

13 МАНИЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

Не будем входить в подробности этого процесса, основные элементы которого хорошо известны читателю из газетных отчетов.

Жак был заранее осужден.

Да и что мог он отвечать судьям, когда все улики были против него?

Для всех было очевидным, что Жак был с юных лет сообщником «Парижских Волков». Если он домогался благосклонности де Белена, то лишь для того, чтобы добиться исполнения какого-то низкого плана, заранее продуманного предводителем шайки.

Письмо, перехваченное герцогом, не служило ли очевидным доказательством этого соучастия?

Прения заняли несколько заседаний.

Вечером того дня, когда должны были вынести приговор, какой-то человек сидел один в задней комнате кабачка, расположенного напротив здания Суда.

Кроме него, в комнате никого не было. Задумчиво сидел он на деревянной скамье, подперев обеими руками голову. Временами судорожная волна пробегала по его крепкому телу.

В первой комнате кабачка слышался громкий говор и смех. Вдруг он быстро вскочил с места и бросился к дверям.

— Молчать! — закричал он, с шумом распахнув дверь. — Ведь я, кажется, запретил вам орать!

Все притихли. Бискар — это был он, снова захлопнул дверь и уселся на прежнее место.

На столе стояла бутылка. Он налил вина в стакан и поднес его ко рту, но, едва смочив губы, тут же оттолкнул его.

— Нет! — произнес он. — Никакого пьянства! Мне требуется все мое хладнокровие. Я хочу быть спокойным и сильным, чтобы насладиться своим мщением!

В эту минуту кто-то постучал в дверь.

— Войдите, — сказал Бискар.

Вошел Малуан.

— Говори, — приказал ему предводитель Волков.

— Последнее свидетельское показание только что выслушано. Президент на этот раз допрашивал в суде маркизу де Фаверей!

— Наконец-то, — прошептал Бискар. — О чем спрашивал ее президент? — произнес он вслух.

— Не знала ли она подсудимого.

— Что же ответила маркиза?

— Маркиза долго смотрела на него, потом вдруг схватилась за сердце, как бы от сильного потрясения. Она страшно побледнела и зашаталась, так что должна бы сесть.

— Хорошо! Дальше! Дальше!

— Президент, о, они всегда необыкновенно учтивы со знатными господами, любезно сказал ей: «Успокойтесь, сударыня, и скажите, что вы знаете о нем!»

— Что же она отвечала?

— Она с трудом могла говорить. Голос ее как-то неестественно дрожал. Она рассказала, что видела раз молодого человека в комнате, где умирала «Поджигательница».

«Она окончательно погубила его!— подумал Бискар. — Родная мать!»

— Судья спросил у нее, не обвиняла ли она в чем-нибудь молодого человека. Сначала она, видимо, колебалась, потом, по настоянию президента, наконец, сказала, что «Поджигательница» перед смертью обвинила его в сговоре с ее убийцами.

— Это все?