Царь зверей не лев

Мне не хочется рассказывать о своих приключениях в хронологическом порядке, так как я надеюсь, что у вас и так создается целостное впечатление о нашей шестой экспедиции в Африку.

Для начала хочется вспомнить, как мы с моим сыном Зденеком приехали на своей машине на кенийско-угандскую границу. Встретила нас гробовая тишина. Во время моих путешествий по Африке я столько раз пересекал всяческие границы, что сегодня их вряд ли уже можно было бы пересчитать. Всегда в принципе повторялось одно и то же, редко когда случалось что-нибудь новенькое. Но сейчас все было как-то по-другому.

— Мне здесь что-то не нравится, — шепнул я Зденеку.

— Что еще опять? — перепугался он.

— Трудно сказать, — шепотом продолжал я, хотя шептаться не было никакой необходимости. Пограничники нас услышать не могли, да и говорил я на языке, которого они не понимали. Но странная атмосфера, не поддающаяся определению, действовала на меня тоже странно.

— Ты собираешься подъехать к границе? — напомнил мне Зденек.

И правда. Мы остановились примерно в тысяче метров от нее, и это была еще одна странность. Почему мы не подъехали прямо к границе?

Я завел машину и резко взял с места. Затормозив перед самым шлагбаумом, я выскочил из машины и приветливо провозгласил:

— Вот наши документы, господа!

Никто мне не ответил. Вокруг были только мрачные физиономии в красных беретах, которые в Уганде носит армия. Я утешал себя тем, что гробовая тишина и мрачные взгляды — не что иное, как обычное недоверие к любым иностранцам. Ну нет, к нам это не имеет отношения.

— Документы, господа!..

Я держал их в вытянутой руке, но никто их не брал. Это было неприятное ощущение, вроде того, что протянутую вами руку не хотят пожать. При переезде границ африканских стран мне всегда помогали испытанные "рецепты" — шутки и подарки. Мы никогда не испытывали особых затруднений и быстро проходили все формальности. Но в данный момент мне было как-то не по себе.

Тут красные и зеленые береты собрались в кучку (таможенники носят зеленые, полиция — красные) и о чем-то потихоньку начали разговаривать. Я прислушивался изо всех сил, но ничего не услышал. Потом они отошли от нас и уселись в тенечке. Время от времени кто-нибудь на нас поглядывал... Больше ничего не происходило.

Из многих сложных положений, от которых зависел успех чехословацких экспедиций в Африке, мне не однажды помогали найти выход три фактора: везение, случай и „нюх“. Сейчас мне этот „нюх“ нашептывал: "Погоди, не торопись ни в коем случае, иначе тебе от угандской границы придется дать задний ход..."

Итак, мы ждали, глядели на красные и зеленые береты, а время шло. На границу мы приехали рано утром, приближался полдень, а мы все ждали — неизвестно чего. В Африке человек должен вооружиться ангельским терпением, в этом смысле я уже был выдрессирован, но беспокойство мое все возрастало.

"Совещание", наконец, закончилось. Один из красных беретов подошел к нам и оглядел с головы до ног. Остальные стояли поодаль, то ли изображая живую декорацию того, что должно было произойти, то ли охраняя выступившего вперед.

— Вот наши документы, — начал я неуверенно.

— Не нужно!.. — выкрикнул тот, которого я счел за командира.

— Мы охотники, — сказал я быстро, опасаясь, что он вернется посидеть в тенечке.

— Мы из Чехословакии, едем в джунгли ловить зверей.

Интересно, что у него на уме? В Уганде, по сравнению с прошлым годом, конечно, многое изменилось, к власти пришел генерал Амин, но для нас это не должно было иметь неприятных последствий. Если причина была официального порядка, то чехословацкое посольство в Найроби — а мы ехали как раз оттуда — нас обязательно поставило бы о ней в известность. Но нас там снабдили блоками сигарет, виски "от бацилл", дали несколько хороших советов и пожелали счастливого пути.

Снова подаю свои документы впереди стоящему, потом всем подряд — никто к ним не прикасается.

— Мы едем в Уганду охотиться! — воскликнул я и ухитрился сунуть документы в руки стоящего впереди.

— Вы не поедете в Уганду, — сказал он и положил документы на капот нашей "тойоты".

— Поедем! — крикнул я.

— Не поедете! — крикнул и он.

— Почему?!

Вновь он оглядел нас с головы до ног тем самым странным взглядом, который с самого начала показался мне подозрительным, правда, я до сих пор так и не мог понять, что бы это значило.

— Почему мы не можем ехать в Уганду? — я уже орал во весь голос.

— У вас брюки короткие, — отвечал он с достоинством.

Тут снова наступила гробовая тишина, встретившая нас на границе пять часов тому назад. Красные и зеленые береты начали расходиться, как будто дело было сделано.

— Что вы сказали? — спросил я ошалело.

Тот, который был здесь, видимо, главным, сердито обернулся, остальные тоже, — все смотрели на нас очень мрачно.

— Раз у вас брюки короткие, вам нельзя ехать в Уганду.

— Но почему?

— Это безнравственно. Мужчинам нельзя носить короткие брюки, — объяснял он.

— А женщинам нельзя носить короткие юбки.