Царь зверей не лев

После того, как жирафа оказывается в загоне, мы наблюдаем за тем, насколько быстро она адаптируется в новых условиях: через какое время она перестает бояться зоотехников, начинает нормально есть, каково ее физическое состояние. Если жирафа часто забивается в дальний угол загона, она не выдержит путешествия на корабле через океан в Европу. Таких пугливых животных мы недели через две отпускали обратно в буш. Для перевозки непригодны и такие животные, которые несмотря на то, что поедают весь предложенный корм, теряют в весе, шерсть их теряет блеск, становясь местами вроде бы даже какой-то пятнистой, причем голову они держат ниже, чем остальные.

 Чтобы животные уже перед дальним путешествием привыкли к клетке, которая на длительный период времени станет их единственным пристанищем, в загоне вдоль изгороди устанавливаются транспортные клети с кормушками. Некоторые животные сразу же начинают поедать приготовленный корм и даже ложатся отдохнуть около этих кормушек. Другие только осторожно приближаются к клеткам, хватают корм с самого края кормушки и никогда не заходят внутрь; такие особи тоже непригодны для перевозки.

Незабываемая ночь

Вчера вечером мы добрались до туристского кемпинга, проехав двести пятьдесят километров по кошмарным дорогам. Как только хозяин нас увидел, он выбежал нам навстречу с криком:

— У нас все занято! Все!..

Мы ужасно устали и, видимо, только поэтому не заметили, что кемпинг совершенно пуст. Хозяин сидел около одного из домиков и терпеливо поджидал постояльцев, то есть, таких же идиотов, как мы. Правда, в тот момент мы об этом еще не знали.

— Если бы вы приехали на минутку раньше. Всего только на минутку!.. — жалостливо приговаривал он, бегая вокруг нас с целью произвести впечатление человека, страшно занятого работой. — Буквально минуту назад я принял последних желающих.

Эти трюки я давно уже изучил, но, как я уже сказал, мы с сыном ужасно устали, и именно "благодаря" этому нам пришлось пережить столько неприятностей.

— Ну хотя бы одно место, — умолял я. — Одно место ведь, наверное, можно найти...

— Но вас же двое.

— В крайнем случае мы поспим на одной постели. Нам бы только крышу над головой.

Хозяин понимающе кивнул.

— Ну что же... одно бунгало, я, пожалуй, еще могу приготовить...

Потом он подвел нас к этому бунгало. В нем была накидана куча всевозможного барахла, изорванные платья, драные теннисные тапочки, кастрюли с заплесневелыми остатками еды, тряпки, какие-то черепки и черт знает, что еще...

— Здесь нет постелей, — отметил я наперекор усталости.

Хозяин в ответ на мои слова исчез, а через минуту мы увидели, что он бежит что есть духу обратно и несет постель. Туземца, который помогал ему нести ношу, он без конца подгонял: "Быстро! Еще быстрее!.."

— Цена пятьдесят шиллингов, — сообщил он, когда была доставлена вторая постель.

— Плата вперед.

Мы, конечно, заплатили, и это все, что я помню из той сцены. Как только хозяин удалился, мы бросились на постели и заснули как под наркозом... Иначе просто не могло бы случиться того, что случилось.

Утром мы проснулись одновременно, кажется, от какого-то шума. Первое, что я осознал, было то, что свет божий я вдруг стал видеть через какую-то узкую, туманную щелочку. Потом сквозь эту узкую щелочку распухших глаз я разглядел Зденека... Нас обоих, можно сказать, сожрали клопы и комары. Простыни, на которых мы спали!.. Если на каждой из них не было по крайней мере по пятьсот кровавых точек, то и говорить не о чем. Вместо москитных сеток на окнах болтались какие-то клочья, так что комарам был предоставлен свободный доступ к нашим телам. Но больше всего меня возмутили матрасы, которые кишмя кишели клопами. Мало-помалу нам все стало ясно.

Ведь кемпинг у этого обдиралы пуст!

И он же нас из экономии поселил в этой куче грязи!

И не пожалел сил, чтобы выволочь для нас эти битком набитые клопами матрасы.