Цареубийство. Николай II: жизнь, смерть, посмертная судьба

После смерти Брежнева генеральным секретарем стал недавний глава КГБ Юрий Андропов. 17 декабря 1982 года Щёлоков был снят с министерского поста. Новый глава МВД В.В. Федорчук стал раскрывать злоупотребления, творившиеся при его предшественнике. Сотни высокопоставленных чинов милиции были уволены, многие оказались за решеткой. Щёлокова вывели из ЦК партии, потом лишили звания генерала армии, героя труда, орденов… В феврале 1983-го его жена Светлана Владимировна покончила с собой. 13 декабря 1984 года, после того, как его исключили из партии, Щёлоков выстрелил себе в голову из охотничьего ружья. Мозги разлетелись по комнате. За три дня до рокового выстрела он послал письмо генсеку Черненко (Андропова уже не было в живых), в котором писал, что законов не нарушал, и просил пощадить детей…

«Русофобия» и юдофобия Игоря Шафаревича

Игорь Ростиславович Шафаревич рос вундеркиндом. Еще школьником он перечитал массу литературы по высшей математике, а затем явился в Московский университет с просьбой его проэкзаменовать. В 17 лет он был принят на последний курс университета, через год его окончил. В 20 лет он уже читал лекции и вел семинары, хотя был младше своих студентов. С годами его математический талант расцвел во всю мощь. Он внес крупный вклад в сложнейшие области математики, создал свою научную школу, стал членом-корреспондентом Академии Наук, членом ведущих академий мира: Американской, Лондонского королевского общества, Германской академии Леопольдина, ряда других.

Шафаревич не мог мириться с коммунистической системой власти и в 70-е годы оказался в числе ведущих диссидентов. Репутация ученого с мировым именем защищала его «от тюрьмы и от сумы», но от преподавательской деятельности его отстранили, не продвигали в академики, хотя по научному весу он этого заслуживал, пакостили, как могли.

Но среди диссидентов Шафаревич тоже вскоре стал диссидентом. Если большинство из них ориентировалось на западные ценности демократии, гражданских свобод и свободного предпринимательства, то для Шафаревича светлое будущее России лежало в ее самодержавно-православном прошлом. По его мнению, сближение с Западом могло только «разжижить» национальную самобытность России, ей это противопоказано. Толкает же ее на гибельный путь небольшая группа интеллигентов, в которой доминируют евреи.

По Шафаревичу, «малый народ», как он назвал такую интеллигенцию, не понимает чаяний «большого народа», не уважает его традиций и самобытной культуры, считает его быдлом, пригодным только на то, чтобы служить материалом для безответственных социальных экспериментов.

Свой главный труд — под названием «Русофобия» — Шафаревич закончил в 1982 году. Опубликовать его было невозможно, и даже в самиздат автор решился его запустить лишь через несколько лет, когда в воздухе запахло горбачевской гласностью и либерализмом. К 1989 году гласность зашла уже так далеко, что «Русофобия» появилась на страницах журнала «Наш современник».

Нам нет нужды касаться всех аспектов этой работы. На Западе она поставила недавнего диссидента вне цивилизованного общества. Президент и секретарь Американской академии наук направили Шафаревичу письмо с просьбой выйти из ее состава, так как, по уставу, исключен из нее никто быть не может. Шафаревич стал первым американским академиком, получившим такой пинок!

Зато для российских национал-патриотов Шафаревич и его «Русофобия» оказались находкой. В их лагере не было людей со столь высокой репутацией и такого произведения, в котором бы столь ясно, и в то же время сдержанно, почти академично излагалась наука ненависти к евреям. Шафаревич был введен в редколлегию «Нашего современника» и ряда других изданий, стал раздавать интервью, часто появлялся на телевизионном экране, словом в одночасье стал знаменитостью, словно звезда рок-н-ролла или спортсмен, выигравший десяток олимпийских медалей.

В контексте нашего повествования интерес представляют всего несколько строк из «Русофобии»:

«Николай II был расстрелян именно как Царь, этим ритуальным актом (курсив мой — С.Р.) подводилась черта под многовековой эпохой русской истории… Казалось бы, от такого болезненного, оставляющего след во всей истории действия представители незначительного этнического меньшинства должны были бы держаться как можно дальше. А какие имена мы встречаем? Лично руководил расстрелом и стрелял в Царя Яков Юровский, председателем местного Совета был Белобородов (Вайсбард), а общее руководство в Екатеринбурге осуществлял Шая Голощекин. Картина дополняется тем, что на стене комнаты, где происходил расстрел, было обнаружено написанное (по-немецки) двустишие из стихотворения Гейне о царе Валтасаре, оскорбившем Иегову и убитом за это»[342].

К этому месту автор делает примечание, которое тоже нельзя обойти: