Царев город

и принялась дома наводить чистоту, делать всякую работу. И еще увидела Юнга бедность, в которой живут люди, и поняла, что в этом виноват ее отец. Как-то Кокша спросил ее:

— Ты отца любишь?

— У нас в царстве никто никого не любит. А теперь я ненавижу его. А ты меня любишь?

— Почему ты спросила об этом?

— Я же знаю, старейшины силой заставили взять меня.

— Зачем же шла, если знала? -

— Я очень полюбила тебя. Думала, все сделаю для того, чтобы и ты... Мне очень трудно, но я стараюсь во всем угодить тебе.

— Спасибо, — сказал онар. — Но, прости, я в твою любовь не верю. Ведь ты сама сказала: «У нас никто никого не любит». Все в илеме думают, что ты пришла ко мне, чтобы погубить. Тебя отец послал...

— Неправда это! Я сама его просила. Я жить без тебя не могла.

— А сейчас?

— Сейчас я еще больше люблю тебя. В первые дни один только ты для меня существовал, остальные люди были неприятны. Теперь я весь илем люблю, теперь, если ты скажешь — иди в болотное царство, выгонишь если, я умру.

— Как я поверю тебе? Все знают: твой отец хитер, жесток и коварен. А ты его дочь. Слова твои сладки, а...

— Но моя мать была простая женщина! Скажи, что я должна сделать, чтобы ты поверил мне?

— Узнай у отца тайну волшебного меча. Как его сделать, узнай.

Юнга задумалась. Она долго молчала, потом спросила:

— Вы этим мечом хотите погубить моего отца?

— Победить, — уточнил Кокша.

— Я не понимаю, для чего? Он вам дал слово, что не тронет ни вашего илема, ни людей. Он обещал не появляться здесь. Мой отец, хотя и коварен, но, даю голову на отсечение, слово свое он всегда держит. Он ведь царь, кей.

— Мы хотим, чтобы весь наш край был свободным. Не только наш илем, а весь народ.

— Да вам-то какое дело до других? Пусть они сами...

— Мы не будем счастливы, если из других илемов будут слышаться стоны, литься слезы.

— Все равно не понимаю. Вы какие-то чудные. Илему обещана свобода, отец будет помогать, вам, если нужно. Чего еще вам надо? Ну, хорошо, я узнаю секрет меча. Ты сделаешь этот меч. И ты же первый пойдешь на отца?

— Пойду.

— И погибнешь! Я останусь одна. Нет, я не пойду за тайной меча.

— Почему ты- думаешь, что я погибну?

— Разве ты не видел его трезубец? А знаешь ли ты. что у него в войске три тысячи злых духов-кереметей? А болотные черти! Он может напустить на тебя грозу, ливень огонь. Что ты сделаешь с одним мечом, пусть и волшебным?

— Тебя родила простая женщина, но кровь в тебе змеиная, — сказал Кокша, вздохнув. — Я не могу тебе поверить. Чтобы жить в согласии, надо верить друг друг\ Ладно, не ходи за тайной меча, но сделай так, чтобы я тебе верил.

— Я буду думать, — сказала Юнга.

На следующее утро она встала рано и начала сборы.

— Ты куда? — спросил ее муж.

— К отцу. Я не спала всю ночь и думала. Не надумала ничего. Я узнаю тайну меча, но ты дай мне слово, что не пойдешь в бой без меня.

— Даю слово онара.

— Тогда жди.

Больше недели Юнги не было дома. Наконец, она появилась, бросилась Кокше на шею:

— О, как я истосковалась! Я совсем не могу жить без тебя.

— Как твои дела?

— Я прикинулась веселой, и отец был рад, что я пришла навестить его. Он без меня сильно скучал, стал жаловаться, что змееныщ его не слушается, дерзит, от старшего сына двести лет нет вестей,* и только я вспомнила о старом отце. Я шутила, слегка высмеивала тебя и людей. Я сказала, что глупые людишки снова куют огромный меч и хотят сделать его волшебным. Отец расхохотался: «Никто не знает тайны меча!» Я сказала, что люди молятся добрым духам и просят у них эту тайну. «И добрые духи не знают! Знаю только я один. Да если бы знали, все равно им не сделать такого меча. Где они возьмут полную бочку слез?!» — «А зачем слезы?» — спросила я. «Чтобы сковать волшебный меч, нужно собрать все украшения, какие носят женщины: браслеты, кольца, серьги; железо, медь, золото, серебро. Все это надо расплавить, выковать меч. Нужно нагреть его до цвета соломы и опустить в бочку с материнскими слезами. И вот тогда... Но ты сама понимаешь, что столько слез набрать невозможно». — «Конечно, — сказала я. — Не будут же они приводить к бочке баб и заставлять плакать». — «Но ты не вздумай разболтать об этом своему муженьку! — вдруг крикнул он. — Если ты это сделаешь, я превращу тебя в простую бабу, привезу домой, брошу среди моих рабынь, а змеенышу велю тебя охранять. Ты знаешь, как он тебя ненавидит и какую жизнь он тебе устроит. Ты лучше убеди онара, пусть он даже и не думает о мече. Я подумываю его сделать моим настоящим зятем, чтобы вы жили здесь, около меня. Ты расскажи ему о нашем богатстве...»

Я все ему обещала, и он велел мне уговаривать тебя: «Если онар будет со мной, мы поработим всех людей».

— Ты хочешь этого? — спросил Кокша.

— Нет. Завтра же начнем собирать украшения и слезы.

— Разве можно это сделать? Твой отец прав, как собрать столько слез?

— Можно. Я видела у вас берестяную посуду для пива и кваса. Как она называется?

— Пурак.