Царевна

— Как и для Сережи? — совсем по-детски спрашиваю я.

— Как и для Сережи, — кивает мне мамочка. — Но до венчания покои у вас разные. Рядом стоящие, но разные, уговор?

— Уговор, — киваю я, не особо желая расставаться с любимым, но мамочка права — незачем плодить слухи.

Вот так моя жизнь совершает совершенно неожиданный поворот, даря ответы на старые вопросы и возвращая самое ценное — любимого.

Глава последняя

— Ну и где этот ирод коронованный? — громко интересуется мамочка, стоя посреди Тронного зала.

— Ну чего сразу ирод! — доносится до нас голос батюшки, затем и он появляется со стороны уборной. — Дела у меня были, государственные! — он поднимает вверх палец.

— Мантию из штанов вытащи, — комментирует мама. — И давай, детей благослови-ка!

— Благословить? — удивляется царь-батюшка.

Сережа опускается на колено, я приседаю, как учили. Интересно, откуда любимый этикет-то знает? Папа преображается — выпрямляется, улыбка, с которой он привычно пикируется с мамой, исчезает, и через мгновение на нас смотрит действительно царь. Вот может показаться, что они с мамочкой ссорятся, но это не так. Папа маму любит, как… как… как Сережа меня.

— Вот, милый, смотри, — мамочка подходит к папе, показывая на нас. — Сквозь смерть любовь свою несли дети наши.

— Любовь истинная… — вздыхает царь. — Что же, благословляю вас, дети мои.

И в тот же день по всей Руси Магической разлетается весть о женихе царевны Милалики, да любви нашей неземной, потому что это настоящее чудо. Батюшка повторяет слова матушки о покоях, после чего деланно вздыхает. Мама сразу настораживается, поинтересовавшись, чего это он.

— Заневестилась дочка, — объясняет папа, тщательно давя улыбку, что видно по подрагивающим его губам. — Теперь березовой кашей и не попотчуешь.

— Ах ты! — замахивается на него царица. — Все бы тебе ребенка мучить!

— Нельзя ладушку березовой кашей, — подтверждает Сережа с такой нежностью в голосе, что я просто растекаюсь от этих интонаций. — Дворец новый строить придется.

— Да никто не собирался, сынок, — отвечает ему мамочка. — Это у батюшки нашего шутки такие.

Но на этом я не останавливаюсь, хотя новенькое колечко, магией нам обоим подаренное, хочется разглядывать постоянно, но мне еще кое-что сделать нужно. Поэтому я прошу пригласить ко мне ротмистра, ну, того самого. Оказывается, это сделать довольно просто, поэтому он появляется в малых приемных покоях через полчаса.

— Здравствуй, сестра, — здоровается он. — Что случилось?

— Смотри, мне Смерть вернула любимого, — показываю я на Сергея, с интересом разглядывающего офицера. — Звания у вас равные, по-моему… Но там он был моим командиром из «летучек мышек», ну, пластунов.

— Так вот откуда у тебя такой опыт, — понимающе улыбается ротмистр и вдруг делает жест в сторону Сергея.

Не знаю, что хотел сделать Сережа, а я такого братика чуть не испепелила на месте, но в этот миг вся школьная форма моего любимого покрывается знаками. Только приглядевшись, я понимаю, что это ордена и медали. Ого, сколько их у него! Как он только такой иконостас скрывал-то?

— Ого, и Героя даже дали? — громко удивляюсь я. — Это за что? Почему не знаю?

— Это, наверное, посмертно, — задумчиво отвечает Сергей. — Была там заварушка одна, так что вполне могли…

— Это высшая военная награда, — объясняю я Александру Егорычу.

— Вот как… Ну, тогда все с вами ясно, — реагирует ротмистр.

Это и я понимаю, что ясно, но вопрос, почему со мной так не сделали, задаю. Оказывается, что эти чары только на Руси работают. Александр Егорыч уже уходить хочет, но тут Сережа спрашивает, не полезут ли из Британии какие-нибудь хвосты, потому что я ему все рассказать уже успела, он даже мне за такой риск пообещал кое-что, но мы к этому вернемся после венчания.

— Нечему там лезть, — присаживается рядом с нами ротмистр. — Мисс Лавгуд немного взорвала Хогвартс, когда кто-то решил, что напасть на нее скопом — хорошая идея. Но она все-таки ребенок, поэтому не учла, что Хогвартс не только географический центр.

— То есть мир распылила? — нам рассказывали о возможностях подобного на уроке. Жалко, если так, на самом деле, не одни же сволочи там жили?

— Не настолько плохо, — хмыкает офицер и, насколько я понимаю, уже бывший резидент русской разведки. — Ядро хлопнулось, с ним исчезла магия, вся. Мир магической Британии из-за стяжек слился с куском людской, а там они уже притянулись. Так что нечему лезть из Британии, нет там магов, гоблины едва убежать успели, да и мы тоже.

Вот это новость! Не скажу, что это меня расстроило, знала бы — сама б такое им устроила! Но какая Луна молодец — одним бахом всех!

Заметив мое восхищение, ротмистр добродушно смеется, покидая затем нас, но я понимаю, будет и Сереженьке такой же крестик, что и у меня. То есть не я одна буду знаменитостью, в том числе и в армии. Это мне нравится, потому что светиться, как фонарик, я не люблю. Еще интересно, что будет, когда жених — а он теперь, после благословения, именно жених, — так вот, что будет, когда он увидит тренировки стражников.