Царевна для Ворона (СИ)

— Очень приятно, моя царица, — растянув алый рот в улыбке, девушка склонила голову, будто ей представили обычную гостью, и вернула все свое внимание Ворону. — Мой повелитель, сегодня днем я успела посетить мастерскую мадам Фрорель.

Мужчина хмыкнул, ясно понимая, о чем речь, а меня будто окатило кипятком.

Мастерская мадам Фрорель была единственным местом в городе, где покупали наряды роковые красавицы и страстные девушки, работающие в домах мужского отдыха.

И сейчас эта… эта «госпожа» напрямую сообщала Ворону о том, что прикупила откровенный комплект белья. Не стесняясь и, вероятно, не впервой.

Стало противно.

— Почему у тебя такое лицо, моя царица?

Мужские пальцы скользнули по женскому бедру, и девушка соблазнительно улыбнулась Ворону, недвусмысленно облизнув губы.

— Тебя смущает откровенность и плотские утехи?

— Ничуть. Меня смущает пошлость и вызывающая вульгарность.

Глаза девушки вспыхнули яростью, и я легонько кивнула, давая понять, что сказала так нарочно и скрывать свое отношение к ней не намерена.

— Или тебя просто гложет зависть к чужой притягательности?

— Не вижу причин завидовать медведю, что чешет спину о стертое до сердцевины дерево.

Ворон рассмеялся, и пальцы исчезли с тела девушки:

— Развлекайся, Елена, я приглашу тебя, если ты понадобишься.

Получив отказ, она только нелепо хлопала глазами, но, уберегаясь от гнева Ворона, все же соскользнула с его колен и, поклонившись, ушла, оставляя нас вновь один на один.

— Хочешь сказать, что я неразборчив?

— Более чем, мой повелитель. На этой поляне уже изрядно потоптались.

— Глупая или…

— Честная. Это мое исключительное качество.

— Оно может сыграть с тобой злую шутку, — голос мужчины заледенел, и я вспомнила, с кем говорю, примерзая к своему месту. — У меня как раз под рукой та полянка, где цветок еще не сорван.

Опустив глаза, я вздрогнула и повела плечами, пряча неуверенность.

— Смотрю, ты еще и понятливая. Хаял!

К нам подошел мужчина в скромной одежде. Судя по выправке — верный слуга.

— Проводи царицу в ее покои и распорядись, чтобы ей помогли приготовиться к ночи. Сегодня обещают грозу, проверь, чтобы растопили камин. Она не должна замерзнуть.

— Как прикажете, повелитель. Я лично об этом позабочусь.

Слуга поклонился ему и приглашающим жестом позвал меня идти за собой.

На ватных ногах я поднялась и сделала первый шаг, оказываясь слишком близко к Ворону, который тут же резким рывком, до боли, сжал мое запястье пальцами и прошипел, зная, что я слышу каждое его слово:

— Я люблю покорных и похотливых. Иным в этом дворце живется несладко.

Отбросил мою руку, словно грязь, и вернул взгляд к продолжающемуся веселью, давая понять, что разговор окончен.

В смешанных чувствах я последовала за Хаялом, стараясь хотя бы со стороны выглядеть уверенной и непоколебимой, внутри же чувствуя, как распадаюсь на куски.

Этого стояло ждать.

И как бы я ни врала себе, именно в момент понимания я оказалась не готова, хоть и знала наперед о своей участи. Он не обещал мне неприкосновенность, даже присвоил себе, обрекая на неизбежное, но дурное предчувствие колотило грудь. Только когда из главного зала мы вошли в темный коридор, я судорожно выдохнула.

Мне было страшно. Ужасно. До слез и детской истерики.

Единственное, чего мне сейчас хотелось, — это спрятаться где-нибудь в темноте этого замка и больше никогда не встречать Черного Ворона.

Но я шла вперед, шаг в шаг ступая за слугой. Остановившись у дверей из серого дерева, замерла, не решаясь войти внутрь.

— Ваши покои, царица.

Мужчина поклонился, сохраняя на лице маску совершенной отрешенности, и продолжил:

— Я приглашу к вам Мерину. Она приготовит вас к ночи и выполнит любые указания вашей милости.

— Благодарю вас, Хаял. Буду ждать с нетерпением.

Он открыл передо мной дверь, и я вошла в просторную, но темную комнату, слыша, как дверь за спиной со скрежетом закрылась, а на крюки улегся тяжелый засов.

Вот и моя темница.

Глава 7

Только оставшись в одиночестве, я позволила себе вольность и опустилась на колени, закрывая голову руками и всхлипывая.

Пышное платье начало раздражать, ноги заныли от высоты каблуков, а голова загудела, как огромный колокол, в который с силой ударили не один раз.

Что же мне делать?

Не помню, сколько я так просидела, слепо пялясь в окно, где огромным белым кругом светила луна, укрывая темноту своими серебряными лучами. Она звала меня выйти, уговаривала оставить этот мир и прекратить еще не в полную силу начавшиеся мучения, но скрип двери оборвал жуткий монолог, и я вскочила, разворачиваясь на звук.

В пороге стояла старушка, сгорбленная и сухая. Она глядела на меня с прищуром, прижимая к груди корзинку с непонятными бутылочками.

Дверь захлопнулась и за ее спиной, на что старушка только хмыкнула. Шаркая ногами, торопливо подошла к камину, забрасывая в его жерло очередное полено.

— Чего встали, как вкопанная, царица? Садитесь, расслабьтесь. Чем туже спину тянете, тем дышать больнее.

Удивленная ее словами, я поняла, что действительно напряжена до предела, а жилы под кожей едва не хрустят.