Царевна-ведьма

А на помощь царевича Борилева она совсем мало надеялась, резонно считая его легкомысленным повесой, а не достойным царёвым наследником. Правда, и к нему на приём попросилася она слёзно, но стражники так ей отвечали, что, дескать, ускакал он прочь, а куда — да бог его, как говорится, знает: им де Борилев о своих вылазках не докладывает…

   И вот видит Милада, что воевода Недруяз, сволота такая, возле клетки гоголем этаким нарисовался. Был он в окружении вооружённых вояк, да и сам не просто так тама хаживал, а в кольчуге и в блестящих латах.

   — Эй, земляки-славяне! — зычным голосом он заорал. — Видите эту ведьму, в клетке сидящую? О, это совсем не девица красная, как вам с первого взгляду кажется! Это страшная злая карга, облик младой лишь принявшая! Она недавно семейство царское чуть было с белого света не извела. Ага! Да я вот её поймал и вырвал к чертям её кусачее жало!

   Тут он гордо приосанился и, надувшись, окрест заозирался. Толпа же неистово взгорланила, спасителя липового вовсю славя.

   Все собравшиеся дико прямо возликовали.

   Одна лишь Милолика в клетке своей стояла печальная, да бабка Милада никла там, слезами вся обливаючись.

   Недруяз в это время холуям своим дал команду, чтобы клетку они открывали и наружу ведьму скорее выволакивали. Намеревался он собственноручно с нею расправиться, с моста в воду глубокую обидчицу свою отправив.

   Не стала Милада зрелища казни дожидаться. Выбралась она из толпы кое-как и пошла, куда глаза глядят, на грани помешательства находясь явно.

   И тут она смотрит — некий добрый молодец навстречь ей скачет галопом. Пригляделась она позорчее и глазам своим в первый миг не поверила. То ж был ни кто иной, как царевич-повеса Борилев, по полям и лесам, очевидно с ветерком проехавшийся.

   Чуть ли не под копыта коню его Милада бросилась!

   И едва-то успел царевич коня своего в сторону отвернуть, дабы не затоптать им полоумную бабулю. Остановился он и на неё недовольно глянул.

   — Ты чего это, дурёха старая, — раздражённо Борша вскричал, — совсем что ли с ума рехнулася, чтобы на коня мчащегося тут кидаться! Что тебе от меня надобно? И что это за толпа там собралась?

   Принялася старушка несчастная, в волнении великом находящаяся, чего-то царевичу вопить да объяснять: и про царевну некую, малолетку, и про птицу большую волшебную, и про башмачки какие-то махонькие…

   Однако Борилев не понял из речи её сбивчивой прям сказать ни фига.

   И порешил он тогда самолично вперёд податься, чтобы на месте всё увидать да узнать.

Вот пришпоривает он ретивого своего коня, к толпе рысью подъезжает и дорогу конской грудью себе пробивает. Глядит и видит — какую-то девку чернявую вои бравые из клетки деревянной как раз выволакивают.   Спервоначалу-то он Милолику не признал, поскольку растрёпанною она была, в одёже грязной и с фингалом вдобавок под глазом. А затем пригляделся он к ней получше, и чуть был даже с коня своего не рухнул.

   То ж была та самая девица лесная, знакомица его ласковая, кою он потерял вроде бы безвозвратно, но о коей грезил по-прежнему и втайне мечтал! Да, она, она самая, любовь его потерявшаяся!

 — Это что же здесь происходит?! — воскликнул Борилев строгим голосом. — За что вы девицу сию так мытарите, и что делать с нею тут собираетесь?!

   Враз притихла оравшая толпа.

   А Недруяз зато не растерялся ни мало. Глаза он сощурил преяро и так всаднику знатному отвечал:

   — Не мешай казнь нам вершить, Борилев-царевич! Эта девка-чернавка ведьма на самом деле страшная. Она, про между прочим, и тебя во гроб едва не упрятала, ага! Так что правосудие, как ни крути, а свершится, и ты воду здесь не мути, а в сторону лучше отойди!

   Все ведь знали, что Борилев с Недруязом недруги давние. В народе Недруяза ценили и боялися, а Борилева не больно-то и уважали за характер его пустой да слабый. Так что в сиём споре гневном большинство местных явно было не на стороне Борилевовом.

   Окаменел лицом царевич, с коня неспешно он слез и, подойдя к клетке той деревянной, пинками и тычинами холуёв оттуда погнал. Те, естественно, царевичу поддались, и кто куда разбежались.

   — Не сметь препятствовать казни! — взгремел тогда Недруяз громогласно, и аж весь побурел он на харю. — Это дело царское казни назначать, и лишь царь наш, батюшка, может приказы свои отменять!

   И толпа весьма угрожающе в адрес Борилевов зашумела, явно не его поддерживая в этом деле.

   — Поди-ка прочь, дурак-царевич! — выкрикнул кто-то голосом дерзновенным.

   И остальные тоже не смолчали.

   Свистели они, орали и кричали:

   — Как смеешь ты защищать ведьму!

   — А ну, вали отсюда, остолоп хренов!

   — Ага, проваливай!

   — Иди вон, на лошадке давай покатайся!

   — На гусельцах своих побрякай!

   — Болван!

   — А ну, в ров его давай окунай!

   Видит Борилев — не остановить ему казни любимой девушки. Ещё и самого сейчас к такой бабушке отселя спровадят или в ров швырнут кверху тормашками. Да и отца не было у него времени искать в дебрях-то непролазных.

   И решился он тогда на самое последнее в этом случае средство. На самое крайнее средство! На самое-пресамое!..