Царица амазонок

Я видела, что ему очень хочется узнать, почему все это имеет такое большое значение для меня, но вежливость не позволяла ему проявлять любопытство. Наверное, подумала я, долгая жизнь в окружении ветеранов советско-финской войны давным-давно научила Марко не задавать вопросов.

Когда мы вышли из музея, солнце уже исчезло за горизонтом, а воздух похолодел настолько, что меня пробрало его дыханием до мозга костей. Идя к машине рядом с Ником, я невольно сомневалась в том, что сумею когда-либо отогреться снова. И дело было не только в разочаровании от открытия, что бедняжка Вабу Руси ничем не смогла помочь в разгадке тайны моей бабули; суть была в том, что все это место погружало меня в глубочайшую печаль. Мне не терпелось покинуть эту промерзшую пустыню, населенную тысячами бездомных призраков.

– Здесь мы ничего полезного о Вабу не узнали, – сказала я, засовывая руки глубоко в карманы в поисках ключей от машины. – И куда дальше? В городской архив?

Но Ник почему-то молчал, то и дело поглядывая на другую сторону дороги, на какой-то мотоцикл и его седока, пристроившихся в тени между двумя уличными фонарями.

– Это, – сказал он наконец, – мотоцикл фирмы «Керни энд Трекер Марвин». Они только что выиграли ралли в Дакаре. В очередной раз. – Видимо сообразив, что я ожидаю каких-то пояснений, Ник добавил: – Я видел такой сегодня утром, когда мы заходили в магазин одежды. Могу поспорить, это тот же самый. Немногим захотелось бы кататься на мотоцикле в такую погоду.

Как только Ник это сказал, мотоцикл сорвался с места и исчез в темноте, умчавшись в сторону русской границы.

– Резник? – спросила я, снова охваченная холодом, на этот раз от страха.

– Не думаю. – Ник все еще смотрел в черную пустоту Рааттеенской дороги, и на его подбородке дергался маленький мускул. – Но я совершенно уверен в том, что за нами наблюдают.

Когда мы вернулись в гостиницу, я затащила Ника с собой под душ, отчаянно желая обладать им хоть какое-то время. Мы пока еще не решили, уехать или задержаться здесь, но я знала, что Камаля аль-Акраба вскоре снова поманит вдаль зов сирен, не говоря уж о велениях того безжалостного родителя-циклопа, который управлял его жизнью.

– Изысканная, редкостная богиня, – сказал Ник, входя в ванную комнату. – Но мы ведь оба знаем, что случается со смертными, которые видят, как купается Диана.

– Да. – Я втащила его под поток горячей воды, желая насладиться его совершенством и забыть о несовершенном мире вокруг нас. – Но я обещаю, что ты хотя бы об этом не пожалеешь.

– Я такого и вообразить никогда не мог, – пробормотал Ник, крепко прижимая меня к себе, – что я окажусь вовлеченным в hieros gamos в Финляндии, в ноябре…

Я удивленно засмеялась и лишь тогда вспомнила о нашем нескромном разговоре с Ребеккой на Крите.

– Я думала, ты не знаешь греческого.

– Я проверил по словарю. Хотя твое покрасневшее лицо тем вечером и без того все достаточно объяснило. – Ник погладил меня по щеке, его взгляд был мягким и искренним. – Мне за всю жизнь не приходилось так много раз заглядывать в словарь… Ты очень хорошо действуешь на мой словарный запас.

Я нахмурилась, притворяясь рассерженной:

– И только?

Ладони Ника скользнули по моему мокрому телу.

– Дай-ка подумать… А на что еще ты годишься?

– Ну, например, я могла бы высечь тебя березовым веником, – предположила я, шлепая его по ягодицам. – Финны как раз этим и занимаются в своих саунах. Весьма освежающе действует. А потом они выскакивают на улицу и катаются в снегу. Неплохо звучит, а?

Ник одарил меня плутовской усмешкой:

– Да мы так растопим весь снег в Финляндии. – Потом, развернув меня, он обхватил мое тело теплыми снисходительными руками и пробормотал через мое плечо: – У меня есть идея получше. И нам даже не понадобится березовый веник.

И только когда мы уже собирались выйти, чтобы где-нибудь поужинать, я заметила конверт, подсунутый под дверь. Он был адресован мистеру и миссис Панагополус и содержал в себе сложенный листок плотной бумаги, на котором была от руки нарисована некая карта и написано над ней:

Пожалуйста, немедленно приходите повидаться.

Вабу Руси

Ник первым опомнился при виде такого поворота игры.

– Поздравляю, – сказал он, целуя меня в шею. – Ты нашла амазонок.

Я с сомнением рассмотрела рисунок:

– Неужели все действительно так просто? А что, если это Резник? Его люди ведь нашли меня в Калькризе… По крайней мере, я предполагаю, что их послал именно он.

Некоторое время мы обсуждали все это и в итоге решили, что Резник сумел выследить меня в Германии по определенным причинам, и Ник сумел сделать то же самое, и все из-за того, что Ребекка проболталась по телефону о моем интересе к музею Калькризе. Можно было не сомневаться в том, что Резник прослушивал ее разговоры с того самого вечера, когда состоялся прием в его доме. А тот факт, что после он перешел к угрозам моим родителям, если это действительно был он, а не амазонки, служил хорошим признаком того, что в настоящий момент он не имеет представления, где мы с Ником находимся.