Царица амазонок

– Мне очень жаль, доктор Ливингстон, но если вы действительно не хотели, чтобы я к вам явился, вам не следовало оставлять за собой след шириной в Нил… или, лучше сказать, шириной в Амазонку? – Поскольку я промолчала, Ник вздохнул и продолжил: – Я просто позвонил Ребекке. Она была более чем рада помочь. Сказала, что мистер Телемакос посоветовал тебе отправиться в музей Калькризе. После этого мне только и оставалось, что обзвонить все гостиницы в округе…

Я вспыхнула:

– Бекки тебе поверила?

– А почему бы и нет?

Мне на ум пришла тысяча причин, по которым Ребекке не следовало доверять Нику, однако все они выглядели довольно жалко перед тем фактом, что Ник бросил вызов могущественному аль-Акрабу и проехал через всю Германию, чтобы спасти мою жизнь и в награду получить разбитый нос.

Весь остаток пути я излагала историю своих злоключений в Калькризе, включая и подозрения насчет аукционных каталогов и того, что доктор Егер могла быть распространителем информации среди амазонок.

– Это выглядит более чем логично, разве не так? – сказала я, когда мы свернули с автострады. – Конечно же, амазонки не могут рисковать тем, что кто-нибудь обнаружит их тайные средства связи… в особенности при той награде в миллион долларов, которую Резник назначил за их головы.

Я была настолько поглощена нашей беседой, что едва замечала темноту вокруг, пока не услышала хруст грязи под колесами. Ник говорил мне, куда поворачивать, и я так и делала, но…

– Но это не аэропорт Франкфурта… – Только это я и смогла сказать, когда мы остановились перед каким-то неосвещенным коттеджем.

– Я вовсе не пытался надуть филолога, – ответил Ник, выходя из машины. – Я просто подумал, что мы нуждаемся в небольшом отдыхе в тишине.

Я услышала, как он отпирает дверь коттеджа старомодным ключом.

– Но где мы находимся? – спросила я, выбираясь из машины и тщетно пытаясь разглядеть окружавший нас пейзаж; здесь пахло лесом, а единственными звуками были уханья совы где-то вдалеке, но я не помнила, чтобы замечала деревья вдоль дороги. – Какое-то тайное укрытие аль-Акраба во Франкфурте?

– Что угодно, только не это, – возразил Ник, включая внутри несколько ламп. – Добро пожаловать в мою Германию. Это Таунус, он находится неподалеку от аэропорта. Сейчас ничего не видно, но отсюда открывается великолепный вид на долину Майна. – Он улыбнулся мне, оглянувшись через плечо. – В этом доме я так хорошо сплю, что не раз опаздывал на самолет. Это, вообще-то, моя единственная настоящая собственность.

Следом за Ником я вошла в маленький домик. Кроме огромной кровати, здесь почти не было мебели. Небольшой письменный стол с шатким стулом стояли у окна, а сидеть можно было только на большой диванной подушке перед камином.

– Ну как? – спросил Ник, опускаясь на колени перед очагом, чтобы смять какую-то старую газету. – Недостаточно шикарно для доктора Ливингстона?

Я окинула взглядом неровные каменные стены и деревянный потолок. Было нечто невероятно соблазнительное в этой беззащитной простоте и слабом запахе углей, висевшем в воздухе. Да, это был не отель «Чираган-Палас», но, будь у меня выбор, я бы предпочла именно это место.

Когда я вернулась из крошечной ванной комнаты, Ник стоял, прислонившись к камину, ожидая, пока разгорится огонь.

– Вот. – Я протянула ему влажную губку. – Твоя очередь.

Он криво улыбнулся:

– Ну да, я знаю, что жутко выгляжу…

– Не хуже, чем обычно. – Я помогла ему стянуть заляпанный кровью свитер и заметила, как он морщится, оберегая плечо. – Очень болит, да?

– Ну, мне и посильнее доставалось с того дня, как я с тобой встретился.

То, как Ник посмотрел на меня, откровенно сказало мне, что именно он подразумевал.

– Тебе следовало меня пристрелить, когда у тебя была такая возможность, – прошептала я, запуская руки под его футболку. – Или оставить меня умирать в том подземном храме…

Ник поцелуем заставил меня умолкнуть. Потом поцеловал еще раз. И только после этого сказал, сердито качая головой:

– Я сделал все, что мог, чтобы не влюбиться в тебя.

От его слов я почувствовала себя до глупости счастливой.

– И каков результат?

Ник взял мою руку, прижал свою ладонь к моей, и через несколько секунд я уже не могла различить, чей именно пульс я ощущаю.

– Что скажешь, богиня? – Он заглянул мне в глаза. – Позволишь ли ты смертному полюбить тебя?

Я наклонилась поближе к нему:

– Это опасно. Но тебе ведь нравится опасность, разве не так?