Царица горы

Фортуна явно колебалась, на чьей стороне ей выступить – Риты или Вершинина. Льву Витальевичу нездоровилось: по-прежнему болел кишечник, томительно ныл желудок. Он то и дело скрывался в туалете и возвращался с таким лицом, будто его там мучили. И спина тоже давала о себе знать. Одним словом, он расклеился. Стало ясно, что им придется задержаться в гостях. Рите приходилось выдавать себя за любящую и заботливую подругу, что она и делала с должным искусством. Но мыслями она находилась очень далеко от своего престарелого любовника. Вечером следующего дня, оставив хворающего Льва Витальевича на вилле, Рита гуляла вдоль берега залива, смотрела на темное море, пронзительно светлый диск луны, слушала звуки прилива.

Наконец она достала телефон, нашла номер и с трепетом нажала на кнопку вызова. После второго же гудка трубка ожила – несомненно, ее звонка ждали. «Да?» – спросили там. «Добрый вечер, Адонис, это Рита. Звоню, как и обещала». Шум близкого прилива немного сбивал звуки. «Добрый вечер, – ответили ей. – Как вы? У вас все хорошо?» – «За исключением того, что мой шеф и редактор заболел. Его подвела местная кухня. Теперь страдает». – «Сожалею». – «Я сейчас не могу сорваться и уехать, бросить его. Вы подождете еще немного, Адонис?» – «Я буду ждать вас столько, сколько потребуется». Это прозвучало очень честно, с огромным желанием будущей встречи. «Спасибо. Я очень жду нашей поездки в монастырь Святой Магдалины и моего портрета. Особенно портрета. Очень жду», – для пущей верности добавила она. «Вы знаете…» – начал он. «Да? Я вас слушаю…» – «Я думаю только о вас, Рита. И тоже очень жду нашей встречи». – «Спасибо».

Еще несколько слов, и они попрощались. Ну вот, теперь стало окончательно ясно, что прекрасный греческий принц не голубой: он с таким же трепетом ждал их встречи. Только фортуну стоило поторопить, и если нужно, то самым кардинальным образом, как она делала всегда, обуздать ее, как строптивую лошадь, а потом ударить в бока шпорами и понестись в нужном ей, Рите Сотниковой, направлении. Иначе хитрая строптивица уйдет из рук.

Она вошла в их с Вершининым комнату, держа в руках ноутбук, и присела на кровать, где сейчас с измученной физиономией лежал ее любовник.

– Смотри, – сказала Рита.

– Что это? – нахмурился Лев Витальевич, скосив глаза на экран.

– В семидесяти километрах отсюда, в горах, есть древний женский монастырь Святой Магдалины. Ему полторы тысячи лет. Это же фантастика! Я хочу туда попасть, изучить его историю, сделать кучу снимков, может быть, если повезет, взять интервью, а потом написать большую статью. Здорово, правда?

– Да, неплохо, и монастырь красавец, – присмотрелся к картинкам мученик-Вершинин. – Меня всегда удивляли монашки-отшельницы. – Он пожал плечами. – А именно, что их толкает на такой сомнительный образ жизни.

– Бог, наверное, кто же еще?

– Или наваждение? Самообман? Я, знаешь ли, скептик, – с усмешкой добавил он и прихватил рукой ноющий живот. – Черт меня дернул связаться с местной кухней! Так испортить себе отдых!

Рита пропустила его последние слова мимо ушей – ее измучили жалобы босса.

– Я даже подумала написать несколько статей, – сказала она. – С продолжением. Уверена, материала хватит, и еще как. Хочу понять этих женщин, отказавшихся от мира.

– Идея что надо, – одобрил он.

– Да просто супер, – подхватила Рита. – Для меня это как озарение.

– Эх ты, журналюжка моя, – снисходительно бросил он. – Даже тут, на отдыхе, успокоиться не можешь.

– Что значит «журналюжка моя»? Звучит как «зверюшка моя»!

– Ну ладно, журналюга, журналюга. С большой буквы. Извини. Не отдыхается без писанины? Даже тут, на Кипре?

– Не-а.

– Понимаю. Ты – трудоголик.

Рита закрыла и отложила ноутбук, вытянулась рядом с ним.

– Ну, если бы я лежала у бассейна в толпе жиртрестов, – глядя в потолок, проговорила она, – наслаждалась бы солнцем, махито и медленно тупела, как иные дамы, тогда, быть может, меня и не потянуло бы в монастырь. Вернулась бы только с пониженным айкью.

Вершинин усмехнулся ее шутке, но тут же кисло поморщился, и не только из-за живота. Ему вспомнился порочный бассейн. Рита лукавила. Там были не только жиртресты, но и молодые богатые красавцы. Угроза его покою и счастью. Останься он тут, а она там, в отеле «Афродита», одна без него, он бы с ума сошел от ревности, причем за считаные дни.

– А здесь – другое дело, – мечтательно продолжала Рита. – На этом древнем берегу все толкает к творчеству.

– Во-от, я тебе говорил, что надо податься к истинной природе, найти девственный уголок на берегу Средиземного моря. И мы его нашли.

Она повернулась к нему.

– Поедем завтра?