Царица ночи

Она вспомнила стоявшую на каминной полке шкатулку, перстни с солнцем и луной. Затем подумала о тяжелой, усыпанной белыми камнями диадеме, которая прежде венчала голову Марены и которую она позже превратила в украшение для себя, более легкое и менее устрашающее. Самоцветы в кованых цветах были не чем иным, как кристаллами алатыря – первого в мире камня, который являлся основой всего, что позднее было создано руками людей. В современном мире в первозданном виде их было не найти. Она была единственной их обладательницей.

«Такой дар нельзя преподносить просто так. А если повод есть, и очень важный? – Она почувствовала, как при озарившей ее мысли внутри растет торжество. – Если только Матвей согласится… останется лишь все подготовить. Алатырь потребует лучшей оправы, а я смогу найти для него самых талантливых мастеров. Придется заняться этим самой».

Торжество поутихло. Разлука с Матвеем была неизбежна. Грудь при этой мысли болезненно кольнуло, но Фаина верила, что ожидание будет стоить того.

* * *

Матвей перевернулся на другой бок, чувствуя, как сон потихоньку ускользает от него, но не нашел в себе силы открыть глаза и крепче обнял Фаину. От нее пахло чем-то сладким, и он с удовольствием зарылся лицом в ее сорочку, собирая в кулак ткань на спине. На ощупь это был не шелк, но он не придал этому значения.

Почувствовав слабый стук, Матвей улыбнулся и прижал губы к ее груди.

Раз.

Тонкие пальцы зарылись в его волосы.

– Пора вставать, мой свет, – тихо сказала Фаина.

Он покачал головой, насколько сумел, продолжая целовать ее сквозь ткань. Два. Скорее бы она заставила одежду исчезнуть. Когда Фаина тихо ахнула, он решил, что она предоставила сделать это ему, но, едва его пальцы скользнули под подол, она остановила его.

– Матвей… Как бы я хотела… Проснись, пожалуйста.

Он приоткрыл один глаз и лукаво посмотрел на нее.

– Зачем? У меня выходной.

Взгляд Фаины был мягким, но обеспокоенным, и это вмиг привело его в чувство. В памяти сразу всплыл вчерашний непростой разговор. Следующим, что он заметил, была его собственная футболка, в которой девушка почти что тонула, но любила иногда надевать вместо шелковых сорочек. Среди ее лучших нарядов этот прочно занимал у них второе место, но то, что Фаина заставила его остановиться, сразу дало понять, что этот день они начнут иначе.

– А вообще-то ты права, – заметил он, приподнимаясь на локте. Ее ладонь все еще лежала у него над сердцем. – Есть еще кое-что, что мы не обсуждали.

– Что же?

– Что теперь будет с Балом?

Фаина на мгновение опустила глаза.

– Он будет проходить каждый год, как всегда.

– Замечательно. Но, откровенно говоря, мне очень не нравится мысль, что там рядом с тобой будут другие мужчины. И тем более что ты будешь танцевать с ними.

– Но такова традиция, – возразила она. – И вспомни, как в древнегреческих мифах один бог ждал свою жену по полгода. Это было основано на рассказе о девушке, болевшей…

– Я, может, и потомок бога, но терпение у меня не божественное. Плевать, что потом они все забудут.

– Люди всегда будут бояться меня.

– Тем более, – проворчал Матвей. – Я уже не говорю о том, что порой ты вынуждена получать пули, Фая. Да, вреда они тебе не приносят, но почему ты вообще должна проходить через подобное? И поэтому…

– Ты серьезно? – тихо перебила Фаина, переводя взгляд с его рта на глаза.

– Конечно. Что за вопросы?

Он поцеловал ее, чувствуя, что ее сопротивление слабеет, но затем Фаина все же отстранилась.

– Есть кое-что, что тебе следует знать. Дай мне телефон.

Он повиновался, сев в постели и с удивлением наблюдая, как она заходит в интернет и пишет что-то в строке поиска. Когда телефон снова оказался у него в руках, он не сдержал ругательства:

– Что за черт?!

– Я увидела это в новостях, пока готовила завтрак, – сказала Фаина. – А ранее этой ночью получила своего рода предупреждение.

Матвей потряс головой, снова и снова перечитывая заголовок на экране.

«Ночь живых мертвецов» стала реальностью в России