Царица ночи

– Хозяева Бала любви олицетворяют ее могущество. Любовь – единственная вещь в мире, над которой не властна смерть. Она соединяет ее и жизнь в одну бесконечность. Вы сами убедитесь в этом, когда увидите наших гостей. Они все из разных сословий и стран. Благодаря им Бал всегда проходит очень пышно, и я рассчитываю, что сегодня вы будете моим кавалером. Не беспокойтесь: на следующее утро вы не вспомните ни меня, ни ничего из того, что с вами происходило. Сейчас, чтобы быть уверенным, что все это не плод вашего воображения, возьмите это.

Она протянула ему маленькую еловую веточку, живую и пахнущую смолой.

– И что мне с ней делать?

– Носите ее сегодня с собой до окончания дежурства, затем…

– Это негигиенично, – не выдержав, перебил ее Матвей.

Смерть и глазом не моргнула в ответ на его грубость. Должно быть, он был не первым потомком Перуна, который не пришел в восторг от идеи сопровождать ее на мифический древний бал.

– Уверяю, она не причинит никому вреда. Вернете, когда мы снова встретимся. Я приду в одиннадцать часов.

– Вы знаете, где я живу?

Она кивнула. Матвею оставалось лишь смириться с этим фактом.

– Теперь о вашем вознаграждении. Если все пройдет хорошо, вы можете попросить об одной вещи…

Веточка осталась лежать у него на ладони и после того, как неожиданная посетительница попрощалась с ним и растаяла в воздухе, слившись с тенью. Матвей рассеянно убрал ее в карман штанов и встал, напоминая себе, что рассиживаться нечего и у него еще оставались дела.

Итак, размышлял он, отпустив интернов и вернувшись к обходу, он только что встретился с самой Смертью. Мир продолжал вращаться, люди шли на поправку или готовились к новым операциям, посетитель в конце коридора искал монеты для автомата с кофе. А Матвея только что позвали на бал, история которого уходит глубоко в древность, лишь потому, что он был далеким потомком мифического бога по материнской линии. Он бы решил, что все это розыгрыш, плод его воображения или усталости, если бы Смерть, девушка с глазами, излучавшими древнюю силу, не знала о нем того, чего не знал никто, даже давние коллеги; если бы вместо страха внутри у него не появилось странное чувство, до жути напоминавшее узнавание. Матвей нащупал мягкие иглы сквозь ткань и невесело усмехнулся.

Конечно, у Смерти под рукой была именно еловая веточка.

– А я ведь говорила тебе не гонять на этом чертовом мотоцикле.

Матвей поднял глаза и вздрогнул от неожиданности. Над койкой, где лежал спасенный после аварии на шоссе мужчина, стояла крохотная, одетая в бархатное платье старушка с седым пучком на макушке. На ее лице читались тревога и забота.

– Что же ты за дурачок-то такой, Васька. Сколько можно рисковать своей головой?

– Вы тут откуда? Почему на вас нет халата и бахил? – спросил Матвей. Когда старушка не отреагировала, он подошел ближе и протянул руку, чтобы коснуться ее плеча.

– Какого…

Раскрыв рот, он смотрел, как его пальцы двигаются в области ее ключицы, пройдя сквозь тело, как через чуть теплый плотный пар. Матвей выдернул руку и, потрясая головой, попробовал на этот раз прикоснуться к запястью. Результат был тот же, а старушка не обращала на него никакого внимания.

– Что за черт.

Услышав, как кто-то произнес эту фразу одновременно с ним, он обернулся и попятился, в шоке пройдя сквозь тело старушки и едва не врезавшись спиной в монитор у ширмы. Над девушкой, которая впала в кому после избиения мужем, стояли уже трое – поседевшие мужчина и женщина, а с ними подросток.

– Мне он сразу не понравился, но она сказала, что любит его. Мразь, – продолжил мужчина.

– Надеюсь, его накажут, – подал голос мальчик.