Царица ночи

Его домашняя одежда немедленно сменилась на джинсы и пальто, в которых он был несколько недель назад в парке. Выходит, она воплощала в жизнь воспоминания, используя… нет, ему сейчас было не до законов физики. Костюм сжался до короткого кожаного комбинезона с бантом на шее, но затем обнаженные ноги Фаины тут же скрылись под черной плотной юбкой. По лифу платья без рукавов пробежало и сплелось в цветочные узоры серебряное кружево. Затем, поиграв с темным шелком, шифоном и твидом, она полностью сменила облик – на голове у нее оказалась шляпа с вуалью, а фигуру окутало плотное черное пальто. Казалось, она была актрисой какого-то исторического фильма. Не успел Матвей в полной мере оценить красоту этого образа, на Фаине появилось узкое черное бархатное платье, а руки до локтя скрылись под черными перчатками. Он был уверен, что видел такое много лет назад, в фильме «Завтрак у Тиффани». Ее волосы собрались в красивый узел на макушке.

Матвей понял, что смеется – настолько невероятным казалось все, что он сейчас видел. Растерявшись, Фаина замерла, но расплылась в улыбке, когда встретила его взгляд. Вряд ли многие смеялись с ней искренне.

Напоследок она заставила бархат окраситься в темно-алый, и волны шелковой ткани упали с ее обнаженных плеч до пола, протянувшись шлейфом к книжному шкафу. Волосы легли на одну сторону сияющими локонами, почти касаясь сгиба локтя. В таком образе можно было пойти и на красную дорожку.

– Глазам не верю, – покачал головой Матвей, смахивая с коленей забытый ноутбук. – Чудеса, да и только.

В дверь позвонили, и он пошел открывать, не сводя с нее восхищенных глаз. Это был курьер в форменной куртке, с двумя огромными сумками в руках.

– Ого. Крутое платье, – сказал он, уставившись на Фаину. Она отвела взгляд и обхватила себя руками, явно чувствуя дискомфорт под его пристальным взглядом. – Шикарно выглядишь. Ты модель?

– Большое спасибо за оперативность, – сказал Матвей, почувствовав раздражение, и шагнул в сторону, чтобы заслонить ее. Парень переменился в лице.

– Эй, да я же ничего такого!..

– Я так и понял. До свидания.

Закрыв дверь, Матвей понес продукты на кухню.

– Ты в порядке? – спросил он Фаину.

– Да. Но сейчас не готова разговаривать с незнакомцами, – пробормотала она, усаживаясь на диван. Длинная юбка мерцающей волной лежала на ковре.

Матвею взгляд постороннего тоже очень не понравился, но он решил, что подумает об этом позже.

– Что ж, – начал он, чтобы отвлечь ее, – мне кажется, у тебя есть задатки дизайнера.

Это была наполовину шутка, но она сразу помрачнела.

– Я не умею ничего создавать. Это просто воспоминания, рассказы моделей и модельеров. Последние и после смерти продолжают творить, черпая вдохновение друг у друга. Вот это платье создала госпожа Аралова.

– Тебе ничто не мешает попробовать, – мягко ответил он, добавив этот факт в список тех, которые нужно принять как данность, – раз ты хочешь остаться.

Фаина склонила голову набок, изучая его лицо, и он понял, что разговор, который он по малодушию откладывал со вчерашнего вечера, вот-вот начнется.

– Что-то произошло в ночь того Бала, – сказала она, пристально глядя ему в глаза. – Я не ощущала подобного с…

– Молний? – подсказал Матвей, заметив, как она сжала кулаки.

– Да, – выдохнула Фаина и поджала под себя ноги, словно пол неожиданно похолодел. – Я до сих пор их чувствую, стоит только подумать. Это не человеческая боль, а воспоминания о ней. Но от этого не становится легче. Мне еще никогда не было так больно.

Снова молнии, снова загадки… Матвей оставил пакеты и подошел, чтобы сесть рядом. Ее пышная юбка немедленно сузилась, освобождая для него место. Фаина приподняла голову, и мысленно он перенесся в день полнолуния, когда поцеловал ее, следуя их общему желанию и еще не зная, к чему это приведет. Сейчас он сказал, не выдавая поднявшегося внутри волнения:

– Я все еще не очень хорошо понимаю законы твоей жизни. Не уверен даже, было ли случайностью то, что мое желание совпало с возвращением столь ужасных воспоминаний. Но, пока тебе не станет лучше и мы не поймем, в чем дело, ты можешь оставаться здесь. Ты сказала, тебе некуда идти. Грозы могут повториться, а, судя по всему, именно они и являются для тебя триггером. Я живу один, места хватит нам обоим. Гости тут не бывают, если не считать курьеров, но их тебе видеть необязательно. И, надеюсь, напоминания о моей работе не причинят тебе неудобств, – напоследок добавил он.

В прошлом ему уже говорили, что стоявший на видном месте и лицом обложкой «Атлас анатомии человека» Синельникова создавал мрачную атмосферу, но Матвей отказывался искать ему другое место. Это был подарок его родителей на шестнадцатилетие. Не собирался он избавляться и от висевших на стене копий анатомических рисунков Леонардо да Винчи, которые распечатал еще школьником.

– Спасибо тебе, Матвей, – сказала Фаина. Голоса мягче он у нее еще не слышал. – Это очень великодушно с твоей стороны. Я бы и правда хотела остаться, если не причиню тебе неудобств.