Царица ночи

Соседи сверху с грохотом уронили что-то на пол, и Матвей подскочил на месте, вписав в поле промокода бессвязный набор букв. Фаина осталась сидеть неподвижно.

– А что потом? – спросил он, не глядя в экран и не в силах заставить себя представить то, что она описала.

– «Потом» у каждого свое, – ответила Фаина, устремив на него усталый, но внимательный взгляд. – В момент смерти человек понимает, кто он на самом деле. Он переходит через мост в мир под черной луной, где есть три пути: Ирий, Пекло и дорога перерождения, чтобы получить второй шанс. Ступившие на нее однажды переродятся вновь в этом мире.

Матвей опустил голову и, двигаясь на автомате, завершил оформление заказа. Ему потребуется время, чтобы эти новые знания улеглись у него в голове.

– Ты боишься меня, – произнесла она с каким-то горьким торжеством, словно доказать это и было ее целью с самого начала.

– Нет, – честно ответил Матвей. – Я сам порой думал об этом «после», но совсем другое дело – наконец-то узнать правду.

– И что ты теперь будешь делать?

На его губах появилась усмешка. В прошлом году его жизнь перевернулась с ног на голову, но одна вещь точно оставалась неизменной.

– То, что умею лучше всего, – ответил он Фаине. – Лечить людей.

Она медленно кивнула.

– Хорошо. Но я должна предупредить тебя, Матвей: даже после всего, что случилось, я не могу ни на что повлиять. Замедлить смерть мне не под силу, как и вернуть умершего к жизни.

– Я помню, – ответил он. Подумать о такой возможности было приятно, но он быстро избавился от иллюзий. – И не собираюсь тебя ни о чем просить.

– Запомни эти слова, – тихо сказала Фаина, снова посылая ему свой особенный взгляд, в котором скрывалась вечность, – и не забывай, что бы ни случилось. Как бы ни был тебе дорог человек, если все сложится не в пользу жизни, ничего уже не изменить.

«Я не чувствую жалости», – сказала она на Балу, но теперь у Матвея возникло подозрение, что одновременно она напоминала об этом самой себе. Он подумал о коллегах, которые были единственным подобием семьи, которая у него была, и кивнул. Оставалось лишь надеяться, что, если тот самый момент настанет, у него будет достаточно времени.

В ожидании курьера он открыл список для чтения и выбрал статью о сложности диагностики расслаивающей аневризмы аорты. Недавно после ночной аварии в отделение привезли много больных, и в суматохе аспирант спутал ее с инсультом. Хотя в итоге пациента спасли, никто не винил ошибившегося в диагнозе молодого человека больше, чем он винил сам себя, и Матвей решил обсудить с ним эту статью при первой возможности. Он не хотел, чтобы коллега переживал то же самое, что когда-то пережил он.

Фаина снова устроилась на боку, спрятав руки под щеку и глядя перед собой. Нитки, вплетенные в фиолетовую ткань ее рукавов, переливались серебром и перламутром, и Матвей, рассеянно водя пальцем по тачпаду, то и дело бросал взгляд в ее сторону.

Наверняка у нее в тереме была большая гардеробная с роскошными платьями и обувью. Он с трудом мог представить себе, как Фаина ходит по модным магазинам где-нибудь в центре города и выбирает вещи – забирая их просто так или расплачиваясь деньгами, которые берет… откуда? А может, тем, что лишь выглядит как деньги? Резаной бумагой? Нет, это казалось полным бредом.

«Разговори ее, – прошептал внутренний голос. – Вдруг это поможет ей вспомнить. И когда еще тебе представится шанс узнать секреты Смерти?»

– Откуда ты берешь одежду? – спросил Матвей.

Фаина посмотрела на него.

– Она просто появляется, когда я хочу.

– Ты придумываешь себе фасоны и… – он взмахнул руками и заработал недоуменный взгляд.

– Я ничего не придумываю. Все происходит само собой.

Он вопросительно изогнул бровь. Усталые глаза Фаины вдруг весело блеснули. Она встала с дивана, внимательно посмотрела на него и в следующее мгновение оказалась в точной копии его домашней одежды: черной футболке и серых спортивных штанах, которые ей удивительным образом шли. Казалось, фиолетовое платье на его глазах просто сменило цвет и форму. Матвей разинул рот, наблюдая, как она выходит на середину комнаты. Все это выглядело как в кино, с одной лишь разницей, что Фаина была реальной.

– Черт возьми… – произнес он, недоверчиво и с восторгом.