Царица ночи

Он все время оставался рядом с ней, этот удивительный человек. Он был умным и безжалостным ко всем причинам смерти; она слышала о нем от других душ, знала все его движения, не оставлявшие шанса против жизни. Он проявлял доброту и смелость, не жалея сил ради спасения других, хотя сам был одинок. И, что, пожалуй, изумляло больше всего, он оказался добр к ней – воплощению своего поражения, – потому что и правда не боялся. Их общим врагом и союзником всегда оставалось время.

Его голос был твердым, но он двигался медленно и выглядел уставшим, когда уходил спать. Посреди ночи она подумала было, что пора оставить его, но чувствовала такую слабость… и внутри тут же поднялась волна протеста. Боль от молний потеснило необъяснимое желание быть рядом, и сосредоточилось оно у нее в груди. Будь там сердце, сейчас оно бы наверняка забилось чаще. Если бы ей был нужен воздух, у нее бы перехватило дыхание.

Подняв голову, она прислушалась к залитой уличным светом тишине, которую рассеивал только его тихий храп. Он был первым живым существом, рядом с которым она провела столько времени, и что-то в ее груди снова сжалось. Давно забытое, но мягкое, и она неожиданно почувствовала внутри тепло, в первый раз за всю вечность, и не хотела, чтобы оно исчезало.

Внезапно храп прекратился, словно он перевернулся на другой бок или накрылся одеялом с головой, но она вдруг поняла, что теперь была совсем не против тишины.

Глава 4

Когда Матвей проснулся, между тонкими занавесками пробивался дневной свет. Он был в отпуске, и это воспоминание заставило плотнее закутаться в одеяло. На улицах стало еще больше велосипедистов и скейтеров, как и отчаянных садоводов, и он мог лишь догадываться, с чем придется столкнуться через неделю. Годы работы научили его быть готовым к любым неожиданностям – пожалуй, кроме встреч с прекрасным воплощением Смерти. Он гадал, растворилась ли она в воздухе к этому моменту или осталась, и не мог понять, чего ему хотелось бы больше. У него остались к ней вопросы, и главными были – что она пытается узнать? Что было в их первом и единственном поцелуе? Но Матвей решил, что задаст их позже. Вчера она выглядела почти больной… если это вообще было возможно.

В горле пересохло, и он выбрался из постели, обнаружив, что забыл принести в комнату стакан с водой. Осторожно открыв дверь, Матвей первым делом увидел Смерть: она лежала на диване в той же позе и не двигалась. Он подошел к ней, с тревогой заметив, что ее губы были плотно сжаты, словно она сдерживала боль.

При его приближении ее глаза открылись, и она посмотрела на него.

– Матвей.

Матвей присел на корточки, игнорируя возникшее внутри напряжение, когда она произнесла его имя.

– Ты была здесь всю ночь? – после сна его голос прозвучал хрипло, и он прочистил горло.

– Я говорила, – тихо сказала Смерть. – Я больше не хочу исчезать.

Прошло несколько секунд, и она действительно оставалась на месте, откинув голову на подушку. Он догадывался, что должен был что-то сказать, а не сидеть здесь открыв рот, и решил действовать в знакомой для себя роли.

– У тебя что-нибудь болит?

– Нет. – Ее губы в изумлении дернулись вверх.

– Ты чувствуешь тревогу или страх? Ты говорила, тебя беспокоят воспоминания.

– Здесь мне очень хорошо. Но после вчерашнего совсем не осталось сил.

Матвей был очень рад услышать, что ей не стало хуже, но постарался сохранить ровный тон.

– Я… если позволишь. – Он поднес руку к ее голове, прежде чем успел подумать, что проводить осмотр Смерти было безумием.