Царица ночи

Смерть медленно выпрямилась и села на колени лицом к нему. Перестав дрожать, она посмотрела на его руки, словно вспоминая, как они держали ее, а затем подняла взгляд к его лицу.

– Больше мне некуда идти.

Матвей мог бы рассмеяться в ответ. А как же Ирий? Весь остальной мир? Страны, из которых на Бал любви прибывали гости? Или в непогоду Смерть была ограничена в своих передвижениях? Но Смерть никогда не лгала, и в ее глазах таилась та же древняя, завораживающая сила, смеяться над которой было безумием.

– Я бы выпил чаю, – наконец сказал он. – Присоединишься?

Руководство его института давно призывало граждан дарить врачам не алкоголь, а что-то более полезное. Если среди подарков все же был коньяк или вино, он отдавал его коллегам или менял на чай или кофе. Сейчас его буфету могли бы позавидовать владельцы небольшого кафе.

Несколько минут спустя он наливал кипяток в две чашки, где уже лежали шелковые пакетики с ароматом мяты. Смерть сидела за столом, закутавшись в синий плед с его кровати, как в мантию. Это навеяло воспоминания о Бале, и, сев напротив, он очень старался не думать о том, что было после.

– Это не травяной отвар и не… сурья, кажется, – сказал Матвей, чтобы отвлечь себя, – но бухгалтер, которого я оперировал, клялся, что этот чай очень вкусный.

Смерть уставилась в свою кружку, держа ее обеими руками. Матвей смотрел, как она медленно сделала глоток, но за этим не последовало ни улыбки, ни гримасы отвращения.

– Боишься грозы? – осторожно повторил он.

– Это воспоминания, – медленно ответила она, гладя ручку кружки большим пальцем. – Они беспокоят меня очень редко.

Матвей вспомнил старую энциклопедию мифологии.

– Ты участвовала в какой-то войне между богами?

Она не ответила, но придвинула кружку ближе, словно надеясь спрятаться от этой темы за душистым паром, и ссутулилась. Он попробовал еще раз.

– Как я могу тебе помочь?

Медленно Смерть подняла голову и наконец посмотрела на него. Ее глаза прояснились, взгляд стал мягче. Гости у Матвея дома бывали очень редко, но он не мог не заметить, как естественно она выглядела на его кухне, закутанная в его плед. Он обхватил рукой горячую кружку, сбрасывая наваждение, и неожиданно ему на плечи навалилась огромная усталость. Что теперь происходит? Сперва Смерть пригласила его стать хозяином Бала любви, затем ответила на поцелуй, после умоляла о ненависти, а теперь появилась в его… на его постели в поисках убежища от ужасного прошлого. Это если кратко.

Она повела плечами, и Матвей напрягся, не желая повторения их прошлой встречи.

– Не хочу указывать тебе, что делать, но прошу предупреждать, прежде чем растворяться в воздухе, пока мы разговариваем. Нельзя просто так появляться, а потом… – он выразительно развел руками.

Смерть моргнула и осмотрела свои руки, словно желая убедиться, что они все еще видимы, а затем сделала маленький глоток чая.

– Я и не собиралась исчезать, – наконец сказала она.

– Рад это слышать, – не сдержался Матвей, не понимая, хочет ли она дальнейших расспросов, и игнорируя поднимающееся внутри волнение. Он думал, что после Бала любви уже не сможет ничему удивиться, но ошибся.

Смерть улыбнулась в ответ. Впервые Матвей увидел, чтобы улыбка коснулась ее глаз. Так ее лицо стало еще красивее, но прошло всего мгновение, и на него вдруг набежала тень. Она плотнее закуталась в плед, словно мерзла.

– Хочешь еще чая?

Она помотала головой, крепче прижав к груди руки, словно защищаясь от непрошеного воспоминания.

– Тогда… – Матвей запустил пальцы в волосы, не веря, что говорит это вслух, но отказываясь и дальше чувствовать себя бесполезным. – Может, тебе прилечь?

Минуту спустя он наблюдал, как на его старом, но все еще приличном диване в гостиной устраивалась Смерть. По-прежнему не выпуская из рук плед, она сжалась в клубок и с измученным вздохом закрыла глаза. Казалось, у нее действительно был шок. В таких случаях людям требуется покой, а Смерть, судя по всему, сейчас ничем от них не отличалась. На мгновение его кольнуло сожаление, что он не взял мазок с ее кружки для анализов перед тем, как помыть, но вовремя опомнился: учитывая ее способности растворяться в воздухе и появляться из ниоткуда, вряд ли бы он вообще что-то нашел. Кроме того, попытки узнать о ней больше таким образом вдруг показались ему чуть ли не неприличными. Ее случай выходил за рамки медицины в ту область, которую ему удалось увидеть всего один раз, на Балу. Она оставалась для него все такой же далекой и загадочной.

– Я тут, рядом, хорошо? – сказал он позже, стоя на пороге своей спальни. – Дай знать, если будет что-то нужно.

Смерть, лежавшая в том же положении, пока он мыл посуду и готовился ко сну, едва заметно кивнула в ответ, а затем ему показалось, что она снова улыбнулась. От этого на душе стало легче. Он не знал, было ли дело в радости врача, пациенту которого становится лучше, или только его собственной.

Покачав головой, Матвей закрыл дверь.

* * *