Царица ночи

Он коснулся ее виска и, не удержавшись, провел костяшками по веснушкам. Ее кожа была сухой и теплой, в солнечном свете ее темные волосы окрасились в золото. Брови девушки дрогнули, и она напряглась, будто опасаясь, что в любой момент он оттолкнет ее или скажет убираться вон. Все, что происходило между ними, было просто невероятно, но Матвей не жалел, что согласился прийти ей на помощь. Она была ему небезразлична – по многим причинам, не все из которых были ему до конца ясны.

– Как твое имя? – спросил он. – У тебя ведь должно быть имя. Или тебе запрещено его называть?

Он убрал руку от ее лица, чтобы поправить сползший с плеча плед. Она крепче обхватила себя руками и, помолчав, ответила:

– Никакого запрета нет, просто никто не спрашивал. Фаина. Я вспомнила, что когда-то меня звали так.

С момента их первой встречи у себя в голове он перебрал множество имен, от современных до античных, но ни одно ей не подходило. Фаина заключало в себе силу и мягкость, которые он в ней чувствовал, и казалось абсолютно правильным.

– Фаина, – сказал Матвей, улыбнувшись ей. Короткое имя приятно отозвалось на языке. – Приятно познакомиться.

То, как она посмотрела на него в ответ, отпечатается в его памяти навсегда, как и их поцелуй. Фаина будто снова видела чудо, и он задумался, насколько давно она не слышала свое имя.

– То, что сегодня у тебя слабость, неудивительно. Вчера ты пережила сильное потрясение. Мне кажется, тебе снова не помешает выпить чего-нибудь горячего, – сказал он. Дождавшись ответного кивка, он встал и прошел на кухню, чтобы выпить воды и приготовить чай. Было непривычно находиться утром в квартире с кем-то еще, особенно с девушкой. Несмотря на полную сосредоточенность, Матвей не мог понять, почему вода в стеклянном заварочном чайнике не становится темной, пока не заметил, что забыл добавить туда главный ингредиент. Да он был как школьник на первом свидании… Взяв первый попавшийся на глаза бумажный пакет, он исправил свою ошибку и почти бегом направился в ванную, послав Фаине ободряющую улыбку перед тем, как закрыть дверь.

– Черт возьми, да соберись ты! – выдохнул Матвей, глядя на свое отражение в зеркале, и быстро умылся холодной водой.

Ее присутствие было еще одним доказательством, что его жизнь окончательно превратилась в безумную смесь реальности и фантазии, где существует Бал любви. Пока он чистил зубы, его разум перескакивал с одной мысли на другую. Одно дело было оказаться хозяином Бала, потому что такова была древняя традиция, и совсем другое – стать для Смерти – нет, нет, Фаины… доверенным лицом? Другом? Вполне возможно, что именно он и его желание были причиной того, что она задержалась здесь. И хотя он никогда не пасовал перед сложными диагнозами, на мгновение почувствовал себя подростком, который узнал, что венозная кровь на самом деле не голубая, и растерялся.

Он вытер руки и, сделав глубокий вдох, как перед операцией, вернулся на кухню. Его гостья уже сидела, глядя на сухие листья и белые лепестки на дне чайника.

– Ты не голодна, Фаина?

При звуке имени ее губы изогнулись в слабой улыбке. Она встала и медленно подошла к столу, усаживаясь на свое вчерашнее место.

– Нет. Я не знаю голода.

– Но любишь чай и сурью, правильно?

– Мне нравится их вкус. – И она посмотрела на него с настороженностью, словно все еще не веря, что он позволял ей оставаться рядом. Матвей лишь кивнул, наливая молоко в миску с хлопьями. Поставив перед ней полную кружку с чаем, он сел напротив и начал завтракать, решив, что будет действовать так же, как на работе, – задавать вопросы, постепенно приближаясь к самому главному.

– Знаешь, сто тридцать лет назад я встретила человека, который создал эту компанию, – деликатно сказала Фаина, кивнув на коробку с хлопьями. – Логотип – его семейный герб.

Матвей на мгновение перестал жевать, но справился с собой и сделал глоток. Чему здесь было удивляться? Конечно, она знала его.

– Ты помнишь всех людей, кто когда-либо умирал?

– Помню больше, чем узнала лично за прошедшее тысячелетие, – подумав, ответила она.

– И что будет теперь? – спросил он, медленно перемешивая остатки молока ложкой. – Ты сказала, что больше не хочешь исчезать. Это значит, люди перестанут умирать?

– Нет. Смерть всегда была и будет частью этого мира. Только представь, какой воцарился бы хаос, если бы никто не умирал, – откликнулась Фаина. – И не все болезни излечимы, но многие причиняют страшную боль.

Матвей отвел взгляд. Он не любил думать о случаях, когда время вообще не оставляло шансов и поздно было с самого начала.

– Тогда как ты можешь с ней так просто разделиться? Я думал, это возможно только в преддверии Бала.

Фаина обхватила руками кружку. После долгого молчания она сказала:

– Моей защитой всегда было забвение, в которое погружался хозяин Бала, вернувшись домой. Я хочу снова довериться тебе, но должна спросить, сохранишь ли ты и это в тайне?

– Ну конечно, Фаина, – не раздумывая ответил Матвей, удерживая ее взгляд, чтобы она поверила ему.