Царица ночи

Не поверили – их дело. Конечно, списать на собак проще… Только Мишка знал точно – Петр это. И Конь сам виноват: воровать не надо было.

* * *

Со стороны казалось, что Горшок бесцельно бродит по перрону. На самом деле, это было совсем не так, Мишка искал место, куда бы ему спрятаться. Так, чтобы Волков и остальные его не видели, а он, наоборот, имел возможность за ними наблюдать. Иногда его подзывал к себе кто-нибудь из старых знакомых, расспрашивал о жизни, о том, как его опять занесло на Выборгскую. Мишка отвечал односложно, и лишь когда от него ждали байку, повторял то, что уже рассказал Лехе. Но уже без настроения: Горшок каждую секунду ждал появления Волкова, а нужное место так и не выбрал. Зато кот просто купался в любви и внимании, со всех сторон только и слышалось: кис-кис, кис-кис. Ребятня тискала его, взрослые – кормили, если было чем. С ним играли, его целовали, и рыжая бестия окончательно почувствовала себя пупом вселенной. Вот сейчас он развалился посередине платформы и занимался своим любимым делом: вылизывался.

– Мультик, молоко будешь?

Кот в его сторону даже голову не повернул.

– Ну все. Хватит наглеть!

Мишка подхватил Мультика, засунул его за пазуху, пошел к ближайшей палатке. Она стояла таким образом, что за ней можно было укрыться, пока Волков и его команда не покинут станцию. Пока так, а потом он что-нибудь сообразит. По обстоятельствам.

«Эй, Там-Тамыч! Что молчишь? Назначил меня Бэтменом и бросил? А если я не знаю, что делать? Тогда подсказывай, что ли!»

– Ты куда полез?

Что за непруха? Мишка так надеялся, что его никто не заметит… Высокий тощий мужик, тот самый, что с Лехой поцапался, имя такое странное: Сугроб.

– Спать хочу. А на палатку денег нету.

– Что, не пускает Леха? Не понравились байки?

– Угу.

Мужика этого Мишка раньше тут не видел, видать, пришел после его ухода. Плохо это, или хорошо, Горшок пока еще не решил.

– Твой кот тут шухер навел?

– Мой, Мультик.

– Хорошо, что у тебя кот, ты не один.

– А ты один? – сказал и тут же пожалел об этом: вот черт за язык дернул! Лезешь в душу грязными лапами!

Но Сугроб ничего, не обиделся, и даже ответил.

– Не один. Жена есть, русская. Дети, взрослые уже. Не тут, не на этой станции. Воюют, солдаты. Жена умрет, буду один.

Мужчина говорил спокойно, без эмоций. А Мишке вдруг стало так тоскливо…

– Болеет жена?

– Сильно болеет.

Они помолчали. Потом мужик опять заговорил.

– Меня Сухроб зовут.

– Я Мишка. Горшков. Горшок.

– Ты про Петроградскую правду говорил?

Горшок замялся.

– Почти. Вообще они нормальные. Меня не обижали. Только пунктик у них на кактус этот.

– А как же жертвоприношения?

– Не, тут я наврал.

Почему-то Мишка решил не говорить Сухробу правду.

– Война сейчас. Не сегодня-завтра она сюда дойдет. Детей, женщин прятать надо, а некуда. Только на Петроградскую. Жену тоже отправлю.

– А сам что?

– Я – мужчина, и мне всего сорок два! Я буду воевать.

– Против Вегана?

Сухроб посмотрел на него с удивлением.

– Их солдаты тоже смертны.

Горшок, по дурости, забрел как-то на Елизаровскую, еле унес оттуда ноги, и теперь упоминание об империи вызывало у него ужас, ни чуть не меньший, чем от встречи с памятником Петра Первого.

– Сюда каким ветром занесло? Да еще и через город?

Мишка замялся.

– Не хочешь – не говори. Если тайна.

– Да не тайна. Только зачем я тебя своими проблемами грузить буду?

Сухроб неожиданно рассмеялся.

– Везет мне. Дня два назад подошел ко мне пьяненький один, время убить. Я его прогнать хотел, а вместо этого – всю свою жизнь ему рассказал. А потом он меня помочь ему попросил. Я сделал, что он хотел. Теперь у тебя проблемы. Мне понравилось помогать. Живу не зря. Расскажешь, и тебе помогу.

Поможешь… Можно ли ему вообще помочь?

Сухроб, кажется, догадался, о чем подумал Горшок.

– Иногда просто послушать человека – и то помощь.

Время поджимало, как в несколько слов уместить все, что с ним произошло?

– Мне тоже сорок с хвостиком. Но у меня нет ничего и никого, кроме этого кота. И я ничего не умею, только воровать и рассказывать байки. Выпить люблю, поесть. А мне говорят – иди и спасай человечество. Я не пошел. Тогда меня погнали силой.

– Раз сказали, значит – придется спасать.

– Знать бы кого. И что делать.

– Как кого? Человечество. А что делать – узнаешь. Кто назначил, тот и подскажет.

– Я не сумею.

– Сумеешь. Просто надо поверить. И рискнуть.

Сухроб замолчал. А Мишка вдруг почувствовал, как он устал: шутка ли, столько всего случилось!

– А про Петра как, правда?

– Угу. Не врал ни капельки. Можно я подремлю тут?

И Мишка устроился прямо на полу, свернувшись клубочком. Котей пристроился рядом с ним.

Глава двадцать шестая И смех и грех

16 ноября 2033 года. Город – станция метро Выборгская – станция метро Ботаническая

– Знакомиться будем? Это – Макар, я – командир, Волков моя фамилия.

– Александр.