Царица поверженная

Тянулись недели, а от Антония не было вестей. Произошло ли вторжение в Парфию? Где он сейчас?

Наконец напряжение стало почти невыносимым, и я объявила двору, что отправляюсь к целебным источникам для принятия ванн и отдыха. Новомодные римские бани с холодной и горячей водой получали у нас все более широкое распространение, но мне, при всех достоинствах, они оказались искусственными. Я предпочитала древние естественные источники.

– Наверное, римляне скажут, что я возвращаюсь к первобытным истокам или хочу предаться в пещерных купальнях особо изощренному разврату. Кстати, надо не забыть мои драгоценности.

– Только имей в виду: погружаясь в воду, нельзя надевать серебро – иначе оно тускнеет, – заметил Мардиан.

– И ты туда же, – рассмеялась я. – Это же шутка! Мне и в голову не придет принимать лечебные ванны, надев украшения.

Хармиону и Ирас я взяла с собой: развлечений у них в последнее время было не много, и поездка, несомненно, пойдет им на пользу.

Теперь, мысленно оглядываясь назад, я понимаю: то был последний случай, один из немногих в моей жизни, когда я имела возможность беззаботно и спокойно отдохнуть. Детство давно закончилось, а александрийский двор представлял собой сцену, где я исполняла главную роль и не могла позволить себе расслабиться. Зато воды давно и терпеливо ждали меня. Если я до сих пор не откликалась на их зов, это моя вина.

Хорошо, что я отправилась тогда к источникам. Я не знала, что другой возможности у меня уже не будет.

Массивные каменные колонны воспаряли к своду пещеры, в которой булькал и пузырился источник. Внутри царила тишина и сумрак. Рассеянный солнечный свет, смягченный голубизной, омывал стены грота. Теплая вода переливалась в более широкий бассейн, а потом, перехлестывая через край, в водоем на более низком уровне. Из источника вода выходила горячей, но, перетекая каскадом, из водоема в водоем, охлаждалась до температуры тела. Когда я погрузилась в нее, я не могла различить, где кончается мое тело и начинается вода: все ощущалось как единое целое. Я скользила по поверхности и сама являлась ее частью.

Это оказало удивительно бодрящее воздействие, хотя, надо признать, и не сразу. Я была до крайности взвинчена и нервна; едва окунувшись в воду, я начала медленно двигаться – мне захотелось поскорее добраться до противоположной стороны. Добравшись до нее, я уцепилась за край водоема, позволяя потоку омывать мое тело. Какой странный запах имела здешняя вода, какую гладкость придавала она коже! Я пересекла бассейн еще раз, потом еще. На четвертый или пятый раз я ощутила некое спокойствие, растворенное в этой воде. Проникая сквозь кожу, оно охватывало и меня. Вода имела особый голубовато-зеленый оттенок, отличавший ее и от морской, и от нильской: видимо, этот цвет придавал растворенный в ней чудодейственный минерал.

Туда-сюда, туда и обратно… Этот ритм убаюкивал мои мысли, позволял им разворачиваться, как змея, что поднимается из корзины.

Змеи… Храм Ра и старый Ипувер… Посадили ли теперь змей в клетки или они по-прежнему вольны ползать по полу, где им вздумается? И это его предсказание насчет Египта и его богов… А еще, давным-давно, кандаке и кобра. Она предостерегла насчет Рима, пообещала помощь Египту… Что бы она подумала об Антонии? Как на ее взгляд, все римляне злодеи или среди них есть и хорошие люди? Поддержала бы она нас против Октавиана или заняла нейтральную позицию?

Рим. Почему бы нам не отделиться от Римской империи? Почему бы восточной половине не отколоться и не зажить самостоятельно? И не происходит ли это уже теперь, пусть неосознанно? Может быть, когда шум взаимных обвинений и потрясания оружием уляжется, Восток и Запад просто разойдутся? Как сейчас разошлись мы с Хармионой, неспешно плывя в противоположные стороны?

Я бы с удовольствием согласилась на такое развитие событий, только вот корни у Антония римские. И сын Цезаря – может ли он не обращать внимания на Рим? И все же было бы лучше, сумей они отвернуться в другую сторону.

Пустые мечты. Рождение и обязательства не позволят этого ни одному, ни другому.

Я вздохнула. Под ярким египетским солнцем, в ласковых целебных водах все проблемы казались разрешимыми.

Я лежала на уступе теплой скалы рядом с водоемом, и меня, вплоть до кончиков пальцев на руках и ногах, растирали толстыми полотенцами. Каждый мускул был размят и тщательно разглажен. Жидкий, как молоко, лосьон с запахом лилий вылили мне на спину, а потом мягко втерли в бока и плечи. Чувствуя, что он превращает мою кожу в слоновую кость, отбеливая и придавая лоск, я вздохнула и опустила лицо на предплечья. Восхитительный аромат, тепло, расслабляющее пощипывание кожи – все это наводило на меня сон и рассеивало мысли.

Когда я проснулась, были сумерки. Время прошло незаметно, но не впустую, а ради восстановления сил.

В прекрасной природной купальне не хватало лишь одного: здесь не помешали бы размещенные в воде колонны, чтобы можно было плавать вокруг них и отдыхать, как русалки или морские нимфы. Я дала себе слово, что исправлю этот недостаток.