Царица поверженная

Медлит покуда Рим возложить свою тяжкую длань на Египет,
Мощь свою миру царица, Владыки Бессмертного женщина, явит.
Римлян, в раздорах погрязших и силу растративших всуе,
Трое смирят и к покорности жалкой принудят,
Властвовать будут над ними, таков уж бесславный их жребий.

Трое — триумвират! Тут все казалось очевидным: с Египтом понятно, могущественная царица — я, а Бессмертный Владыка — конечно, Цезарь, обожествленный Цезарь.

А вот еще один стих:

Земли широкого мира покой обретут под державной десницей
Женщины, и воцарятся повсюду порядок и благо, покуда
Будет вдова восседать на престоле, владея землею бескрайней…

Ну о ком же это может быть, если не обо мне? Ведь в глазах богов я истинная и законная вдова Цезаря.

Звезды падучие часто с небес низвергаются в буйное море,
И в небесах зажигаются новые звезды упавшим на смену.
Если ж комету хвостатую в небе вечернем узрите —
Ждите невзгод, ибо войны и прочие беды она предвещает.
Но по сошествии в мрачный Аид десяти поколений
Женщина власть обретет, и премудрые вещие боги
Благо даруют земле, над которой она воцарится.
Вечностью год обернется цветущей под сенью венца ее славы,
Радость, достаток и мир для людей станут благом всеобщим.
Станет свободной земля, и тогда без межей, без оград и заборов
Щедрым плодов своих люд одарит урожаем, и будет
Медом сочиться для них, молоком и вином безудержно.

Эти строки поразили меня до глубины души.

Комета… Цезарь… Войны, невзгоды, несчастья, потом воцарение женщины…

Книгами Сивиллы дело не ограничивалось, существовали и другие пророчества. Например, некий прорицатель Гистасп предсказывал насильственный переход власти в Риме вождю с Востока. Неудивительно, что за распространение списков этого пророчества в Риме карали смертью. «Оракул безумного претора» предрекал порабощение Рима завоевателями из Азии. Нечто схожее сулил так называемый «Оракул горшечника», да и не он один.

Конечно, предсказания были довольно туманными, но все, что касалось вдовы, кометы и троих — триумвирата, — на мой взгляд, сомнений не вызывало. Знамение явлено: женщина, вдова, скоро будет призвана к исполнению предначертанного. Близится мой час, и надлежит встретить его в готовности.

Небеса добры, они посылают нам знаки своей воли. Тому, кто способен истолковать знамения, они дают возможность встретить грядущее с открытыми глазами.

И еще одна строка не могла мне не запомниться:

Больше вдовою не будет вдова, ибо льва она станет супругой.

Антоний в виде Геракла, символического льва — статуи всегда изображают Геракла с львиной шкурой, — вот что имелось в виду. Боги дали понять: им ведомо, какими мы были и какими будем.

Сейчас, вспоминая тогдашний восторг, я задаюсь вопросом: почему небеса приоткрывают перед нами лишь краешек завесы? Они позволяют бросить в грядущее лишь беглый взгляд, но никогда не открывают его полностью. Они не лгут, но полуправда может быть куда более жестокой, чем прямая ложь.

В итоге прав оказался Олимпий: пророчества только сбивают людей с пути.

Мы испытывали жажду новостей, сущие танталовы муки, ибо сведения поступали к нам отрывочно, словно куски топляка, выбрасываемые морем на берег. Антоний и Агенобарб добрались до Брундизия, но гарнизон Октавиана закрыл перед ними ворота. Антоний приступил к возведению осадных сооружений, а когда Октавиан попытался воспрепятствовать этому, Антоний провел блестящий кавалерийский маневр и разгромил противника, захватив множество пленных. Октавиан обратился за помощью к Агриппе, попросил мобилизовать ветеранов и привести их на юг. Теперь каждый из триумвиров убедился, что другие ведут себя враждебно, и начал действовать соответственно.

Создавалось впечатление, что вскоре разразится масштабная война. Это было хорошо — хорошо для Антония. Чем скорее они сцепятся и сразятся, тем лучше. Антоний остановит Октавиана.

Потом — тишина.