Царизм накануне свержения

Идея созыва съезда принадлежала в равной мере как лидерам фракции крайних правых: Маркову 2-му, Замысловскому, Лева- шеву и др., так и Хвостову с Белецким. Главная трудность состояла в примирении враждующих групп и кланов. Прежде всего необхо­димо было помирить Маркова и Дубровина ■ (т. е. два главных «союза»), находившихся в состоянии перманентной ожесточенной вражды. Именно эту задачу взяли на себя в первую очередь руко­водители полицейского ведомства. «Боясь раздоров на съезде, А. Н. Хвостовым и мной,— свидетельствовал Белецкий,— было устроено примирение А. И. Дубровина с Марковым» ¹⁰'. Вся под­готовка к съезду, как и его работа, также находилась под их пол­ным контролем. С представителями монархических организаций вели предварительные разговоры как Хвостов, так и Белецкий, а когда съезд открылся, то Марков, Замысловский, Левашев, Ба- рач, Восторгов и правые члены Думы «по соглашению с А. Н. Хво­стовым вели программную работу», посвящая А. Н. Хвостова, а Замысловский иногда и Белецкого в ход работ комиссий и общих собраний ^{10 2}.

Главным орудием примирения и сплочения всех черносотенных организаций была выбрана... респектабельность. Предполагалось, что если съезд «облагородить» участием в нем светских и духовных сановников, членов Государственного совета и Думы, то разно­шерстная и буйная ватага провинциальных «союзных» главарей не посмеет превратить его в поле очередной междоусобицы и чинно пойдет за своими высокопоставленными наставниками по пути объединения и единства действий. С этой целью на съезд были при­глашены два бывших министра внутренних дел — А. А. Макаров и Маклаков — и экс-министр юстиции Щегловитов. Формально они никогда не состояли ни в одной «союзнической» организации, но их черносотенная безупречность не вызывала сомнений даже у самых оголтелых ревнителей «союзнического» дела.

На съезд прибыли также два митрополита (из трех): петро­градский — Владимир и московский — Макарий. Явились также все наличные ультраправые члены Думы и Государственного сове­та во главе с их председателями Левашевым и Бобринским, сена­тор Римский-Корсаков, а также Белецкий. Всего набралось около 240 человек. По предложению организационного бюро председате­лем съезда был избран Щегловитов ^{10 3}.

Казалось, замысел инициаторов съезда удался. Явных эксцес­сов не произошло. Щегловитов произнес речь, смысл которой был выражен в броской фразе (принадлежавшей, однако, не ему, а Меньшикову): «Паралитики власти вяло борются с эпилептика­ми революции» ¹⁰⁴. В принятой резолюции роспуск Думы призна­вался своевременным, выражалось удовлетворение произведенной сменой крамольных министров, осуждались Земгор и ВПК и т. д.¹⁰⁵. Цель съезда, по признанию его устроителей, состояла в том, чтобы сорганизовать контрблок, противостоящий «Прогрес­сивному блоку», и выступить с заявлениями, которые уравновеси­ли бы заявления общественных организаций ^|и6. Был избран также совет съезда, которому отводилась роль центрального комитета, объединяющего и направляющего деятельность всех «союзных» организаций.

Однако в действительности съезд полностью провалился. Когда Щегловитов при оглашении проекта резолюции проигнорировал требования оппозиции о поправках, оппозиция демонстративно с шумом ушла с заседания. Значительная часть участников съезда во главе с нижегородским викарным епископом Макарием Гневу- шевым объявила себя сторонниками церковно-народной группы, создаваемой в противовес бюрократически-думской группе. Она также потребовала свободной дискуссии. В ответ на категоричес­кое заявление Щегловитова, что он никакого обсуждения не до­пустит, архимандрит Виталий под шум и шиканье столичных «союзников», в свою очередь, заявил, что в таком случае незачем было созывать съезд. На последнем заседании один из ораторов указанной группы обвинил президиум съезда в том, что тот само­вольно забрал в свои руки руководство правыми организация­ми ^|07.

Большое недовольство у значительной части съезда вызвал и состав совета. В этом отношении (как и для оценки морального облика «союзных» главарей и черносотенства в целом) лю-