Царизм накануне свержения

Одноцветные «белые штаны» преломлялись в сознании Прото­попова ярким спектром самых разных постов, которые ему хотелось бы занять. Поначалу его претензии были сравнительно скромными. Летом 1914 г. ему, например, «очень хотелось» осенью попасть в президиум Думы. Может быть, «даже в председатели Думы! »¹⁹⁶ Но, судя по восклицательному знаку, это была скорее мечта, чем конкретное намерение. Еще до этого, весной, когда возникли предположения и слухи, что Маклакова на посту министра внутренних дел сменит влиятельный член Думы князь В. М. Волконский, с которым Протопопов в ту пору находился в дружеских отношениях, он «хотел сделаться только директором канцелярии министра». «Вот какое скромное желание» было у Протопопова, подчеркивал Белецкий. Стремления Протопопова «как-нибудь вступить в ряды правительства», указывал он еще раз, вначале «были не так честолюбивы»¹⁹⁷.

В своем стремлении во что бы то ни стало добыть «белые штаны» Протопопов не останавливался перед соображениями достоинства и престижа. Даже родной брат глубоко презирал его за это. «Мелкий, дрянненький человек...— писал брат в своем днев­нике.— Целый днями таскается по высокопоставленным лицам. Сам сейчас проговорился, что утром „исполнял поручение“ в [оенного] министра... Это тов [арищ] пр [едседателя] Гос. думы...» В другой раз Протопопов умудрился за один день

побывать сразу у трех министров — Шаховского, Кривошеина и Барка. Брату он сказал, что первые два обещали ему пост товарища министра. Кроме того, уже по другой линии предложили место вице-директора «одного банка» с жалованьем в 50 тыс. руб. с перспективой через три года стать директором с окладом в 100 тыс. руб. в год. На поверку все оказалось ложью. Когда Про­топопов прямо сказал Кривошеину: «Как я жалею, что не специа­лизировался по земледелию», «испуганный» министр поспешил ответить: «Зачем же: у Вас ведь есть специальность — торговля». Банк также оказался блефом. «Чтотто есть ненормальное в этих

I Qft ¹

глупостях»,— резюмировал автор дневника .

Однако, несмотря на все хлопоты, 1914 и 1915 годы не принесли Протопопову сколько-нибудь ощутимых результатов. Положение начало меняться с лета 1916 г. по возвращении из-за границы. В феврале 1916 г. Протопопов в качестве товарища председателя Думы возглавил совместную «парламентскую» делегацию Думы и Государственного совета для поездки к «союзникам».

Как это ни странно, но в какой-то мере помог Протопопову не кто иной, как Сазонов. Когда Протопопов рассказал ему о своей известной встрече в Стокгольме с Варбургом, Сазонов счел нужным, чтобы царь о ней узнал из первоисточника, и устро­ил Протопопову «высочайшую аудиенцию». Встреча состоялась 19 июня в ставке Царь, как показал Протопопов, был с ним «очень ласков». Это соответствует действительности. «Вчера,— писал Николай II 20 июня,— я видел человека, который мне очень понравился.— Протопопов — товарищ председателя Гос. думы. Он ездил за границу с другими членами Думы и рассказал мне много интересного» ^{20 0}. Тем не менее никаких конкретных планов у царя в отношении Протопопова не возникло ²⁰'. Никаких ответных эмоций это сообщение не вызвало и у царицы.

Более того, когда Распутин (а следовательно, и Александра Федоровна) окончательно решил, что Протопопова надо сделать министром внутренних дел, царь даже пытался оказать некоторое сопротивление, правда недолгое. Наступление началось 7 сентяб­ря. Сообщив, что Штюрмер хочет посадить министром внутренних дел харьковского губернатора Оболенского, царица писала: «Но Гр [игорий] убедительно просит назначить на этот пост Прото­попова. Уже по крайней мере 4 года, как он знает и любит нашего Друга, а это многое говорит в пользу человека» ^{20 2}. Спустя три дня царь отвечает: «Мне кажется, что этот Протопопов — хороший человек, но у него много дел с заводами и т. п. Родзянко уже давно предлагал его на должность министра торговли вместо Шаховского. Я должен обдумать этот вопрос, так как он засти­гает меня совершенно врасплох». Царь даже решается на выпад, намекая на скандал с Хвостовым. «Мнения нашего Друга о людях,— писал он далее,— бывают иногда очень странными, как ты сама знаешь, поэтому нужно быть осторожным, особенно

9П Ч

при назначениях на высокие должности» .

Но осторожности хватило только на пять дней. 10 сентября

царица настаивает: «Протопопов, как говорит Гр[игорий], под­ходящий человек», а 14 сентября она уже изъявляет свой восторг по поводу состоявшегося назначения: «Да благословит господь выбор тобою Протопопова! Наш Друг говорит, что ты этим избранием совершил акт величайшей мудрости» ^{20 4}.