Царская Русь

На корону Польши и Литвы выступили три главных кандидата: император германский Максимильян II, брат французского короля Генрих герцог Анжуйский, и московский царь Иван Васильевич. Речь о кандидатуре последнего, как мы видели, шла еще при жизни Сигизмунда Августа, во время мирных переговоров между Литвой и Москвой. На стороне этой кандидатуры находилось многочисленное православное население Западной Руси; сами поляки и литвины сознавали, что Польша и Литовское великое княжество от соединения с Московским государством приобретали такое могущество, которое давало им решительный перевес над их соседями, немцами и турками. Но против Московского царя действовало влиятельное в Польше католическое духовенство, руководимое тогда хитрым папским нунцием Коммендони, который всеми силами хлопотал о выборе короля-католика. Против Ивана Васильевича действовала также молва о его жестокостях и зверствах, так что значительная часть православных западнорусских вельмож не желала иметь своим государем такого тирана. К тому же и сам Иван Васильевич не употреблял почти никаких усилий, чтобы склонить в свою пользу выбор нового короля. Литовская рада дважды завязывала переговоры с Иваном IV и пыталась узнать его намерения и условия: сначала посредством гонца Воропая, присланного с известием о смерти Сигизмунда Августа, потом посредством особого посла своего Михаила Гарабуды. Литовцы, по-видимому, желали выставить кандидатуру не столько самого Ивана Васильевича, сколько второго сына его Феодора. Но царь оба раза, хотя говорил много, однако не высказывал никакого решительного предложения. Кандидатуру своего сына он отклонял, а скорее выставлял свою собственную, но в выражениях уклончивых и неопределенных. Он соглашался быть выбранным, но не только не обещал соединения трех государств, а еще требовал уступки для Москвы разных земель, особенно Киевской и Ливонской; за последнюю он готов был даже воротить Литве Полоцк. Наконец, чрез бояр своих Иван IV дал понять, что он, собственно, желал быть выбранным на престол великого княжества Литовского, а полякам советовал выбрать эрцгерцога Эрнеста, сына его союзника германского цесаря Максимильяна. Последний втайне уже предлагал царю такой раздел Польско-Литовского государства, по которому Польша отошла бы к Австрии, а Литва, т. е. Западная Русь, — к Москве. Если многие поляки рассчитывали теперь на такое же подчинение себе Москвы, какому они подвергли Литву, выбрав на свой престол Ягелла, то в свою очередь Иван IV отнюдь не пленялся шляхетскими вольностями и католическими стремлениями Польши: он понимал непрочность и неудобства чисто внешнего соединения, понимал, что только с одной Литвой или Западной Русью он мог справиться, т. е. сплотить ее с Московским государством. А потому, когда настала решительная минута выбирать между кандидатами, т. е. когда в Варшаве собрался сейм элекцийный, Иван Васильевич не прислал сюда ни своих послов, ни денег на подкупы. Благодаря дипломатическому искусству французского посла Монлюка, благодаря также угрозам турецкого султана, если выберут его соседа австрийского кандидата, большинство голосов на избирательном поле склонилось на сторону Генриха Валуа, и примас королевства архиепископ гнездинский Яков Уханский провозгласил его королем (в мае 1573 г.). Французское посольство присягнуло за него на условиях избрания, или так называемых pacta conventa.