Царская Русь

Итак, постепенное закрепление степной окраины за Московским государством совершалось в XVI веке преимущественно посредством военной колонизации, т. е. посредством служилого сословия, так как мирному населению пока еще не было места в этой полосе, подверженной постоянным военным тревогам. Состав украинского служилого сословия представляется довольно разнообразный. Высший его слой составляли дворяне и дети боярские; но число их было невелико сравнительно с остальными низшими классами, каковы стрельцы, казаки, пушкари, затинщики, воротники, засечные сторожа и пр. Так, обращаясь к помянутому основанию Цареборисова, мы видим, что с Богданом Бельским и Семеном Алферовым отправлено было 46 дворян и 214 детей боярских, а стрельцов, казаков и других разрядов около 2700 человек. Дворяне, дети боярские и часть казаков составляли конницу; из них назначались и станичные разъезды; стрельцы и остальные казаки составляли пехоту, а пушкари, затинщики и воротники — артиллерию. Хотя правительство старалось заменить денежное жалованье раздачей всем служилым людям ближних к новопостроенному городу (и никому тогда не принадлежавших) пахотных полей, дубров, сенных покосов и других угодий на поместном праве, но, пока эти земли не могли быть обрабатываемы, украинные служилые люди получали на свое содержание денежное и хлебное довольствие. Только с построением новых городов, еще далее выдвинутых в степь, население прежних, вместе с большей степенью безопасности, получало возможность обращаться к обработке земель и высылать в окрестные места земледельческие деревни и починки, которые благодаря плодородию почвы скоро поднимали местное благосостояние.

В этой русской колонизации, в этом обратном движении русского народа на юго-восточные украйны, когда-то занятые славянскими племенами, но отнятые у них половцами и татарскими ордами, весьма важную роль играет казачество^{66}.

Начало казачества на Руси восходит ко временам татарского ига, если не ранее (так как предшественниками его можно считать древнерусские вольные дружины бродников). Но самое имя его несомненно перешло к нам от татар, у которых казаками называлась, в противоположность большим и знатным родам, наиболее бедная часть народа, обреченная на бесприютное скитальческое существование; вообще оно означало низший разряд ордынцев. Это имя связывалось у нас с бездомками, бобылями, чернорабочими ватагами и т. п. людьми; но главным образом оно сосредоточилось на известном военнослужилом классе, представлявшем легковооруженный и наиболее подвижной отдел войска. Впервые такое военнослужилое сословие встречается около половины XV века на Рязанской украйне, вооруженные копьями, рогатинами и саблями. А в XVI веке мы видим его распространенным уже по всем южно-русским ук-райнам. Оно составляет часть гарнизона в украинских городах и отправляет службу отчасти пешую, отчасти конную; последнюю особенно в качестве сторожевых разъездов или станиц. Это так называемые городовые казаки, которые получают за свою службу от правительства денежное и хлебное жалованье, а иногда и земельные наделы. Рядом с этими городовыми вскоре появляются и вольные казаки. То были люди, ушедшие далеко в степь, полуоседлые и не признававшие над собой никакой государственной власти. Они соединялись в отдельные ватаги или станицы, которые располагались преимущественно по берегам рек, обильных рыбой, и заводили некоторое хозяйство. Управлялись они своими выборными атаманами и своим общинным кругом (род древнерусского веча). Ватаги вольных казаков наполнялись самыми смелыми людьми, которых тянуло в степное приволье или которым почему-либо тяжело было оставаться на родине. Тут были люди разных состояний, преимущественно из тех же городовых казаков, а затем беглые крестьяне и холопы, искавшие личной свободы. Но, выдвигаясь на самые крайние пределы пустынной полосы в близкое соседство с татарскими ордами, вольное казачество, естественно, должно было вооруженной рукой отстаивать от них свое существование, а при удобном случае оно само переходило в наступление и нападало на отдельные отряды или становища татарские, грабило их и разоряло. Таким образом, вольное казачество являлось самым передовым оплотом и вместе двигателем русской колонизации в южных степях.