Царская служба (СИ)

В общем, от сверки упоминаемых в деле фамилий я совершеннейшим образом обалдел. Дошло до того, что мне померещилось, будто тот же Бессонов числился в списке с Беляковских верфей, и я убил еще какое-то время, пока не убедился в этой своей дурацкой ошибке. Но с этим-то всем я разобрался, сидючи в теплом кабинетике за удобным столом, а на верфи придется тащиться по местной погоде, совершенно меня не вдохновляющей. А уж проверять всех работников этих чертовых верфей, кто по своему положению, уровню достатка, а то и по состоянию здоровья мог бы ходить с тростью, оказалось занятием едва ли не более тупым, чем сверять бумажки.

Опросив охрану, мы с помощником губного пристава Сергеевым, коего отрядил мне в помощь Поморцев, установили наличие тростей аж у восемнадцати человек из числа работников верфей. Трости интересного нам фасона имелись у восьми. Пятеро из них не подходили ни ростом, ни сложением, а трое оставшихся свои должностные обязанности исполняли, неотлучно находясь в здании управления верфями и оказаться в той их части, где был убит Пригожин, никак не могли. Мало того, что мы напоролись на очередной такой сиреневенький бесперспективнячок, так еще и возвращаться пришлось под мерзким дождем, из-за сильного ветра лившим как угодно, но не вертикально. В спину оно было вполне себе терпимо, но вот в лицо…

Майору Лахвостеву удача на этот раз улыбнулась намного шире — он выяснил, что во всех делах Маркидонова, связанных с поставками провианта в войска, помощником покойного купца был старший приказчик Ряскин, и плотно с этим Ряскиным побеседовал. Результаты беседы Лахвостева впечатлили. Маркидонов, как оказалось, все партии провианта, закупленного Бразовским, собирал и доставлял сам, в задачу Ряскина входил только наем работников для этого, причем каждый раз новых.

— Вот вам, Алексей Филиппович, и история успеха, — в предвкушении охоты потирал руки Лахвостев. — Тут, боюсь, не одного только Бразовского допросить под заклятием придется! Только сначала надо будет ревизию на складах провести на предмет проверки качества провианта.

— Так вроде Иван Данилович говорил, что уже проверяли? — вспомнил я пояснения майора Степанова.

— Вот заодно и посмотрим, кто, что и как там проверял, — настроение моего командира не предвещало этим проверяльщикам ничего хорошего. — Воровством дело пахнет, Алексей Филиппович, воровством! И не пахнет даже, а прямо-таки разит!

Спорить тут было решительно не с чем, я и не стал. Вместо попыток оспорить очевидное я выразил надежду, что и по убийству Маркидонова дело наконец сдвинется с мертвой точки.

— Вы совершенно правы, Алексей Филиппович, — согласился майор. — Сколько я уже видел таких случаев! Воровали вместе, потом что-то не поделили — и все, увозите мертвое тело!

Была, честно скажу, у меня мыслишка подпортить Лахвостеву настроение, все-таки дождь, под который я попал, укреплению доброго и благожелательного отношения к окружающему меня миру не способствовал, а вот наоборот — сколько угодно. Можно было бы напомнить майору, что сам Бразовский против допроса под заклятием не возражал. А тогда-то речь шла как раз об убийстве Маркидонова, а никак не о воровстве. Значит, уверен был капитан, что допрос этот выдержит, а из этого следует, что купца Бразовский не убивал. Но подумал и говорить майору ничего не стал. Зачем своему начальнику такой позитивный настрой портить? Сам успеет разочароваться, без моего участия.

Дальше Семен Андреевич переключился на дела военно-политические. Я-то, замотавшись, то ли два, то ли три последних дня чтение газет по утрам как-то пропустил, вот господин майор и взялся восполнять столь досадный пробел в моих знаниях. Рассказав, что посланник шведского короля из Москвы отбыл, но никаких официальных сообщений об итогах переговоров не последовало, Лахвостев сделал вывод, что война пока что откладывается. По мнению майора, царь выдвинул некое встречное предложение, шведами заранее не предусмотренное, и барон поспешил передать его своему королю.

— Войны со шведами, конечно, не избежать, — подытожил Лахвостев, — но до весны она уже точно не начнется. Поэтому еще раз повторю, Алексей Филиппович: к весне мы с вами должны дело закончить.

Я, разумеется, пообещал приложить все усилия и что там еще в таких случаях говорить положено. Тем более сам я никак не возражал против отбытия из Усть-Невского к весне. Но, Господи, сколько же всего придется для этого переделать!..