Царские дети и их наставники

После некоторых препирательств, оба названные преподавателя пришли к такому заключению, удостоившемуся одобрения Панина: по окончании курса арифметики Порошин должен был читать геометрию теоретическую и практическую, потом — фортификацию и артиллерию и начальные основания механики и гидростатики, наконец, — генеральные правила о тактике. Эпинус же, независимо от математики, должен был проходить физику, а когда ученик утвердится в геометрии у Порошина, то математическую часть физики, пространную механику, правила оптики и астрономии, основанные на геометрии; тогда же Эпинус должен был начать и курс алгебры.

Такое распределение частей математических наук, конечно, не могло дать добрых результатов, почему, например, уроки физики и сошли на развлечение и забаву. Но, как бы то ни было, пока Порошин состоял при Павле Петровиче, учебные занятия последнего проходили не без успеха, и наследник был в состоянии приобрести от добросовестного и трудолюбивого наставника немало полезных и основательных сведений.

Иначе пошло дело, когда Порошин был удалён от занимаемой должности и наиболее близким человеком в классной комнате наследника сделался Григорий Николаевич Теплов, человек для своего времени и очень образованный, но отнёсшийся к возложенной на него задаче без сознания важности порученного ему дела. Удаление Порошина состоялось в начале 1766 года и произошло, главным образом, потому, что Екатерина II узнала о дневнике, который наставник ее сына вёл изо дня в день и где заносились, между прочим, интимные события придворной жизни.

С увольнением Порошина на дело воспитания наследника начинает оказывать наибольшее влияние преподаватель истории и русского языка Остервальд, главная забота которого заключалась в увеселении великого князя. Этот наставник, в педагогических целях, не мог предложить лучшей меры, как «чтобы на половине великого князя всякую неделю два раза были куртаги, дабы публика его узнавала, и он бы к обхождению привыкал».

Правильной и систематической проверки его познаниям и успехам в науке не производилось и только при торжественной обстановке ему учинён был экзамен по Закону Божию в присутствии императрицы, который он выдержал вполне удовлетворительно.

1767 год был для Павла Петровича неблагоприятен; он сильно хворал, хотя болезни и не оставили по себе на его организме разрушительных следов.

В 1768 году, когда наследнику минуло четырнадцать лет, решили «учинить особое рассуждение, каким способнейшим образом приступить к государственной науке, то есть к познанию коммерции, казённых дел, политики внутренней и внешней, войны морской и сухопутной, учреждений мануфактур и фабрик и прочих частей, составляющих правление государства». Вот этот-то курс наук и был поручен Теплову.

По неизвестной причине, однако, Теплов не пожелал поставить своего курса надлежащим образом и, вместо интересного чтения лекций, приносил великому князю огромные кипы процессов, производившихся в Сенате. Чтение этих бесконечно длинных дел наводило страшную скуку на ученика и убило в нем всякую охоту к познанию государственных и политических наук, благодаря чему он явился наиболее слабым в этой необходимой ему, как будущему правителю, области знания.

Одновременно с Тепловым в классной комнате великого князя появляются три образованных и причастных к литературе лица — Левек, Николаи и Леферньер. Благодаря их урокам Павел Петрович прекрасно ознакомился с сокровищами европейской литературы и приобрёл основательные познания во французской изящной словесности. Благодаря своей прекрасной памяти он легко усваивал произведения западноевропейских классиков и легко цитировал их в своих беседах с приближенными.

Испытаний и ежегодных экзаменов великому князю не делалось. Государыня лишь побывала на устроенном сыну экзамене по Закону Божьему, а остальные предметы были предоставлены Паниным бесконтрольному ведению самих преподавателей.

XI

С уходом Порошина значительно понизился уровень учебных занятий Павла Петровича. Около него уже мы не видим человека, глубоко ему преданного, нежно его любящего, который всеми силами старался бы благотворно влиять на его умственное развитие и душевную мягкость. Препровождение времени делается более рассеянным, наполняется излишними удовольствиями и развлечениями. Зато в наследнике просыпается страсть к военному делу, которая в детских годах усиленно подавлялась Паниным и которая впоследствии, когда наследник возмужал, поглотила его всецело и отдалила его от других интересов.