Царские трапезы и забавы. Быт, нравы, развлечения, торжества и кулинарные пристрастия русских царей

Все в Николае обличало, что называется, «военную косточку», и он сам говорил о себе, что его потолок – быть бригадным генералом, а не управлять огромной страной. Надо тут отметить, что при всей жесткости николаевского режима, когда военизировались гражданские ведомства и, казалось, царил во всем порядок, чиновники-бюрократы создали свою неподконтрольную никому империю, где властвовали подкуп и вымогательство. Николай как-то с горечью сказал, что Россией управляют столоначальники, а не он. Увы, так было и до Николая, происходит то же самое и сегодня в чудовищных, ранее не бывалых, масштабах, и не выковали пока такого меча, который бы, как в сказке, смог отрубить головы этой гидре.

Николай I был высоким (190 см), статным и красивым человеком. Современники оставили много описаний его внешности. Маркиз де Кюстин отмечает в его лице строгое, суровое и непреклонное выражение и то, что глаза и губы одновременно никогда не улыбаются. Герцен писал, что его лицо – это отражение его характера. Вот каким он видел государя: «Лоб, быстро бегущий назад, нижняя челюсть, развитая за счет черепа, выражали непреклонную волю и слабую мысль, больше жестокости, нежели чувственности. Но главное – глаза, без всякой теплоты, без всякого милосердия, зимние глаза». Его взгляд некоторые просто не выдерживали. И сохранилось много легенд о том, что некоторые от его взгляда падали в обморок и даже умирали.

Напомним здесь читателю, что его отец Павел называл Николая «гоф-фурьерским ублюдком», потому что он произошел от «махания» его жены Марии Федоровны с красавцем гоф-фурьером Бабкиным. И вот что о новорожденном писала его бабушка Екатерина: «Длиной два фута (60 см), с руками не меньше, чем у меня, с громким низким голосом: я никогда не видела подобного рыцаря. Если он и дальше будет расти, его братья будут казаться карликами по сравнению с этим колоссом. Мне кажется, что у него судьба повелителя, хотя у него два старших брата». Прозорливая была женщина, как в воду смотрела.

А теперь перейдем непосредственно к заявленной теме. Николай I вставал очень рано, и к нему в кабинет приносили нехитрый завтрак (на немецкий манер он именовался фриштиком), состоявший из сухарей, булочек и кисло-сладкого хлеба. Ну и, конечно, чая. Николай I был трудоголиком, мог работать по 15–18 часов, и в течение дня подкреплялся тем же чаем и кофе (непременно с сахаром), кренделями и прочей выпечкой. На пасху в его кабинете красовался кулич, а на масленицу – блины. Посетителей своих и приближенных, приходивших к нему по делам, он радушно всем этим угощал.

Как и его бабушка Екатерина II, он любил гречневую кашу и соленые огурцы. И даже когда он видел, что лакей несет огурцы, не мог удержаться, чтобы его не остановить и не отхлебнуть пару ложек рассола. Вот такое сильное у него имелось к огурцам пристрастие. По свидетельству современников, он предпочитал овощи, не курил и был практически трезвенником – лишь изредка позволял себе рюмку вина. Об этом же свидетельствует французский художник Бернье, путешествовавший по России вместе с царем. В одном из писем он писал, что император пьет только воду, а ест «только капустный суп с салом, мясо, немного дичи и рыбы, а также соленые огурчики». Ужинал он чаще всего протертым картофельным супом.

Во время обедов в кругу семьи на столе в качестве обязательного блюда подавался ростбиф. Это было связано с тем, что в николаевскую эпоху влияние Парижа как законодателя моды, вкусов и образа жизни в целом стало ослабевать, и в моду стало входить все английское. (Вспомним роман Тургенева «Отцы и дети», где замечательно нарисован портрет англомана в лице Павла Петровича Кирсанова.) Ростбиф получил наименование «августейшего блюда» и регулярно подавался к царскому столу и при последующих императорах, вплоть до последнего. Правда, как вспоминали члены семьи последнего царя, его никто не ел, равно как и какие-то булочки с корицей, их было заведено подавать с еще более раннего, екатерининского, времени. Как тут, кстати, не вспомнить строки из «Евгения Онегина»: