Царские трапезы и забавы. Быт, нравы, развлечения, торжества и кулинарные пристрастия русских царей

Незаконнорожденные дети императора обретались не только у Клейнмихеля, но и в других семьях, где обманутым мужьям приходилось признавать своими плоды «дурачеств» любвеобильного царя. Впрочем, царь благоволил к рогоносцам и обеспечивал им карьерный рост.

Николай был также неравнодушен к театру. В его правление на отечественной сцене играли великие мастера, навечно вошедшие в историю русской культуры. Достаточно назвать такие имена, как Максимов, Сосницкий, Каратыгин, Мартынов, Самойловы, уже известная нам Асенкова и многие другие. Процветал и балет, где блистали такие европейские знаменитости, как Тальони и Гризи. Более всего царь любил комические спектакли, поэтому еще до постановки ему читали новые пьесы. Таким образом он познакомился с шедеврами русской драматургии – «Ревизором» Гоголя и «Горем от ума» Грибоедова. Когда Жуковский читал царю «Ревизора», тот хохотал до слез и сказал, что тут «досталось всем, и ему в особенности». Николай разрешил комедию Гоголя к постановке, также и «Горе от ума» Грибоедова. Ему очень понравилась пьеса Островского «Не в свои сани не садись», и поэтому она шла в обеих столицах. Вообще Николай был большим любителем сцены, поэтому приказал выстроить театр и давать спектакли в Красном Селе, где находились военные лагеря и проходили маневры, чтобы сочетать приятное с полезным. Он даже распорядился выстроить для артистов дачи, чтобы они всегда были под боком. Когда он после лагерей перебирался в Царское Село, где находился до ноября, актеры переезжали туда же и два раза в неделю играли для царской семьи и придворных. К актерам он относился более чем доброжелательно, делал им дорогие подарки, угощал обедами. Актеры первого разряда получали по выслуге 10 лет звание почетного гражданина.

Он был хорошо осведомлен обо всех событиях театральной жизни, помнил имена практически всех актеров и очень любил с ними общаться. Сохранилось много анекдотов, с этим связанных. Каратыгин – крупный и высокий мужчина, и Николай ему как-то заметил, что тот выше его. Тот ответил: «Длиннее, ваше величество». Как-то раз Николай зашел за кулисы вместе со своим братом Михаилом, который в присутствии Каратыгина шутил и острословил. Царь сказал по этому поводу актеру, что брат отнимает у него хлеб. Тот ответил: «У меня останется соль, ваше величество». Актер Максимов однажды спросил у царя, дозволительно ли исполнителю играть на сцене в настоящем офицерском мундире? И вот что ответил самодержец: «Если ты играешь честного офицера, то, конечно, можно. Представляя же человека порочного, ты порочишь и мундир, и тогда этого нельзя!» Вот так. Честь мундира – превыше всего.

Царствование Николая ознаменовалось открытием в Петербурге еще одного театра – Александринского. Открытый в 1832 году, он стал обителью русской драмы. Здесь царили простые нравы, и можно было наблюдать такую, например, картину: в ложе сидит купец с семьей в халате и распивает чай во время представления. Эмоции выражались очень бурно, а если кто-либо нравился из артистов, на сцену летели кошельки с деньгами.

Особо следует отметить, что рождение русской оперы также пришлось на николаевскую эпоху. «Жизнь за царя» Михаила Глинки впервые прозвучала в Санкт-Петербурге в 1836 году, а затем в 1844 «Руслан и Людмила».

Известно, что Николай отменил ссылку Пушкина, сделал поэта камер-юнкером и стал его личным цензором. Не из любви, понятное дело, к поэзии. В этом деле царь, как и сам признавался, мало понимал. Жена Пушкина, Наталья Николаевна, была красавицей, и самодержавный сластолюбец положил, как говорится, на нее глаз. Заметив повышенное внимание Николая к своей супруге, Александр Сергеевич сделал ей внушение, чтобы она с царем не кокетничала. Она вроде как и послушалась, потому что хорошо знала Сашу, способного из ревности и царя вызвать на дуэль. Надо сказать, что Николай был в полном смысле светским человеком и офицером, поэтому в отношениях с дамами принуждения, а тем паче насилия, не допускал. Поэтому он не стал преследовать жену поэта домогательствами, хотя у этой истории есть разные версии. Но у нас тема несколько иная.

Но уж коль скоро мы упомянули великого Пушкина, заглянем и к нему на кухню. В семействе Ганнибалов со времен Петра Абрамовича, сына арапа Петра Великого, многие кушанья готовились по рецептам, взятым из «Сельской энциклопедии» или еще какого-то подобного издания. В романе «Евгений Онегин» упоминается книга Василия Левшина, в ней приведены советы по ведению домашнего хозяйства, в том числе кулинарные рецепты. Но каждый помещик имел свои вкусы и пристрастия, поэтому и кухня в каждом барском доме соответствовала вкусам хозяина, который порой, как это делал двоюродный дед поэта, сам составлял родовые поваренные книги.