Царский витязь. Том 2

– Слушай же, – начал Ознобиша проникновенно. – Не след правдивому райце болтать о делах господина, но ты, Новко, на праздного сплетника не похож, тебе я откроюсь… Третий сын, росший в удалении от семьи, хочет лучше узнать прославленных предков, дабы подражать им в делах великих и малых. Исполняя урок, я дошёл до Гедаха Девятого с его росписями излюбленным яствам. И вот тут, веришь ли, испытал затруднение!

Новко забыл о канатах, слушал, развесив уши. Любопытство доброго простеца, далёкого от царских дел и книжной учёности? Настороженность опытного подсыла?

– Славный царь, чьё имя свято для каждого повара и державца, наказывал томить оленину с одной лесной травкой… Увы, плесень съела чернила, поди разбери, то ли заячье ушко, то ли заячья душка. Между тем первая лучше размягчает жёсткое мясо, но запах требует подправки. Вторая же благовонна и сладка, но стоит переложить, и доверчивый лакомка поселится у отхожего места.

– И какую ты выбрал?

– Я перевернул лист, обратившись к рыбным кушаньям. Где ныне оленина, где те зелья лесные? Шегардай же, как мы знаем, изобилен карасём, требующим лишь сметаны.

Новко выпучил глаза. Помолчал, рассмеялся:

– Вот теперь, маленький райца, вера есть, что ты правда вниз не заглядывался, от людей обиды приняв…

«И у меня тебе вера есть, Новко. Ну… почти…»

Письмо Ваана

Здравствуй многие лета, грозный господин мой, суровый к врагам, безызме́нно милостивый к достойным. Спешу, сколь возможно, утешить тебя в отеческой печали о здоровье праведного наследника и сестры его, сокровища Андархайны. Итак, тебе благоугодно было спросить, не процвёл ли Эрелис внезапными юношескими прыщами, дабы, благодарение царской природе, полностью очиститься ровно через три дня. Позволь же скорейшим образом утолить твоё беспокойство. Хорошо известные и верные тебе люди клянутся: третий сын отменно здоров, ограждаемый величием рождения не только от простуд, свойственных побережью Кияна, но даже от цветения щёк, обычного у взрослеющих. Увы, твой слуга вынужден писать с чужих слов, ибо удостаивается видеть царственного юношу куда реже, чем желало бы его сердце. Вместо того чтобы направлять благородный ум будущего правителя, я вынужден почти ежедневно терпеть ничтожного выскочку, вознесённого не родовитостью и заслугами, но лишь детской прихотью праведного.