Царский зять (3)

Юрий Львович поперхнулся табачным дымом, и чудовищным усилием удержался от кашля. А мозг лихорадочно заработал, просчитывая варианты — такого откровенного предложения он никак не ожидал, все же считал князя Голицына более расчетливым. Но тут, видимо, пошло сильнейшее влияние Боярской Думы, и неистовая напористость патриарха Иоакима.

«Как же — два Рима пали по грехам своим, а Москва есть Третий Рим и четвертому не бывать!»

Юрий запомнил слова отца Фотия, память у него была хорошая. Так что подоплеку он понял мгновенно.

«Это что же такое получается — если идеология будет вестись из Москвы, то Новая Русь обречена будет, как только власть патриарха признает. Нет, так свиней не режут и сало не коптят. Однако наотрез отметать предложение сейчас нельзя — народа у меня маловато, было бы миллиона два населения, тогда бы другой разговор пошел.

Дергаться не нужно — пусть свои козыри выкладывает и показывает игру. Но осадить князя надо!»

— Хм, Василий Васильевич, предложение заманчивое. Однако в настоящий момент его принять нельзя. Во-первых; константинопольский патриарх не примет такой выбор без решения Поместного Собора во всех четырех митрополиях, включая Киевскую.

— Собрать его в силах вашего царского величества уже нынешней осенью. Подданные твои, государь, тебя почитают как отца, и клир с мирянами к твоему слову прислушаются.

— Все православные церкви автокефалией обладают, князь. Нужно согласие у восточных патриархов испросить. Да у того же Печского, что сербов окормляет, Александрийского и Иерусалимского, в Антиохию послать. Это дело долгое, Василий Васильевич — ведь представители всех православных церквей на Поместном Соборе должны быть обязательно и его решение благословить для общего блага.

Юрий тщательно подбирал формулировки, используя уроки митрополита Готии и Крыма Мефодия — грек был умен и хитер. И сейчас Галицкий всем нутром чувствовал, что нужно быть предельно осторожным в ответах — Москву отталкивать нельзя, но и принимать удушающие объятия ее боярства тоже неразумно, даже самоубийственно.

— Посланников отправить можно в любой момент. Нужно только с турками перемирие заключить. Восточные патриархи в нужде постоянной пребывают, и наши доводы примут.

«К звону золота они мгновенно прислушаются, это точно — продажны греки. Так что прибудут борзо, как только услышат звон презренного металла. Если уже его не получили толикой малой.

Но тогда…

Так, выходит, что все эти два года Москва по-крупному играла — если власть патриарха Иоакима я признаю, то все мои маневры, труды и самостоятельность пойдут на хрен, далеко и навсегда, а народ мой вместо вольности со временем крепостное рабство обретет.

Московская церковь сама по себе крупный землевладелец и крепостник, монастырские владения собственные царские уделы превосходят. Так что анафеме любого, кто громко потребует справедливости и выполнения христианских устоев добра, предадут сразу, не моргнув глазом и не испытывая укоров совести.

Не надо моему народу такой церкви!

Вера и госструктура, алчная и жестокая к «черному люду» — вещи совершенно разные!

Да у меня тут разных христианских конфессий люди проживают, причем в мире и согласии. А придет патриарх Иоаким — так гонения на старообрядцев сразу начнутся, тут к бабке не ходи — все перед глазами происходит. Людям здешним известно, что у северного соседа творится, и какие гонения с казнями на «двоеперстцев» обрушены. Соловецкий монастырь раскольниками восемь лет оборонялся, жестоко и кроваво над ними расправились совсем недавно — четырех лет не прошло.

Такой духовной власти, что с боярством заедино, нам даром не надо. Но о том, князь, я не скажу сейчас, зато мысленное тебе «спасибо» произнесу — ты мне идею подал, как нашим народам в будущие времена мир сохранить и вражды избежать!»

— То дело долгое, Василий Васильевич, мнение клира вначале спросить нужно. Сам понимаешь, они у меня в большинстве своем греки, и большая их часть русской речи плохо внимает, хотя и учатся быстро. Потому в опаске будут — а вдруг патриарх Иоаким поведет себя также как Никон?! Да и я сам в сомнениях тягостных пребываю — такое ведь возможно и с моим мнением считаться не станут.

Да и начнут вмешательство в дела епархий, что под моим покровительством пребывают — а ведь там веруют не только нашего православного обряда люди, но и григориане, и армяне, и генуэзцев-католиков потомки. А сейчас даже эфиопы есть с коптами — древних христианских церквей адепты. Будет ли святейший патриарх Иоаким их в любви держать, или расправы начнет чинить как Никон?!

От упоминания имени патриарха, что привел московское царство к «расколу», лицо Голицына стало кислым — видимо, аристократ живо оценил — какие проблемы могут возникнуть.

— Прямо тебе скажу, князь — если такое на моих землях только проявится — всех вышлю за рубежи, плетьми прогоним! И мои митрополиты сие одобрят с амвона. А потому конкордат нужен обязательно, согласительные грамоты на наш манер. Где все права и обязанности сторон будут четко оговорены, как и правила их соблюдения!