Царский зять (3)

Софья не договорила, а Юрий вскинулся — дрожащими от волнения пальцами закурил папиросу. Затянулся.

«А ведь действительно — не стоит искать друга для себя в союзники, может лучше найти тех, кто является врагом для Венеции?!»

Лихорадочно начал перебирать варианты, и чуть ли не закричал «Эврика» как древний грек по имени Архимед, что бегал голый по городу. Обнял Софью и нежно поцеловал:

— Какая ты у меня умница. Настоящая базилисса!

— У меня муж такой, а я ему хоть в малости должна соответствовать. Пойдем в опочивальню, Лев мой, там прохладно, отдохнем — я хоть скину с себя это опостылевшее одеяние!

Софья ожгла его таким призывным и многообещающим взглядом, что Юрию расхотелось заниматься государственными делами и уединиться с женою в сумраке спальни, на мягкой постели. Ведь и там державные дела вершить тоже нужно…

Глава 10

— Командам нужно время для подготовки, мессир Франческо — ты старый воин и прекрасно понимаешь, что нужно длительное обучение моряков. Тем более, у меня на флоте команды из разных народов. Много выходцев из шведского королевства и голландцев — мои готы им одноплеменники, язык схож, в разговорах понимают друг друга хорошо. Есть датчане, московиты, поляки, очень много выходцев из германских и итальянских земель, есть даже мальтийские рыцари.

Юрий говорил неторопливо, спокойно взирая на 108-го по счету дожа Республики святого Марка, а именно так себя называли венецианцы. По возрасту раза в два постарше — давно перешагнувший за шестидесятилетний рубеж старик, с умными проницательными глазами. Весьма подвижный для своих преклонных для этого времени лет мужчина. И одет вычурно, соответственно эпохе, в блестящих золоченых латах и в шелковой шапке с пером, отдаленно похожей на берет.

— В последние годы пришло много разных флибустьеров, которых англичане называют пиратами. Видимо, в Карибском море для них настали нелегкие времена, вот и решили послужить под моим флагом. О, я их хорошо понимаю, так что легко нашел общий язык с их предводителями — они очень опытные моряки, служившие под красным крестом святого Георгия, прошедшие через десятки боев и абордажей.

Есть и рагузцы — они охотно перешли ко мне на службу. Ведь мои доблестные стрельцы и большие отряды сербов заняли Герцеговину, и вышли прямо к их островам. Так что обещали, если мне будет потребно выставить несколько десятков кораблей на войну с турками. Хотя, как мне говорили, среди них много этих самых пиратов.

Юрий улыбнулся, видя, как дож, напустив на себя притворную маску, которую в иное время он бы принял за истинную, разглядывает его эскадру. Явно не ожидал увидеть у Константинополя семь кораблей в два дека, пять фрегатов, дюжину бригов и два десятка галер — чуть ли не половина венецианского флота.

И это не считая полтора десятка бригов и такого же числа греческих пиратских посудин, что сновали по Эгейскому морю, и о присутствии которых дож прекрасно знал. А тем более есть свора рагузцев — а вот с ними у венецианцев были крайне напряженные отношения.

— Именно пиратов, но я не придаю этому значения — они опытные мореходы и великолепные воины. Я таких с охотой принимаю на свои корабли, где много и греков, что выросли на морских просторах.

Юрий демонстративно повел рукою — картина могучего ромейского флота произвела на дожа соответствующее впечатление — высокомерие и спесь исчезли с лица, словно по мановению волшебной палочки. А Галицкий продолжал подспудно нагнетать обстановку, улыбаясь ласково и прекрасно зная, что старик все понимает правильно. И совершенно расстроен зрелищем, на фоне которого его два корабля и три галеры выглядели убогой величиной — только вида не подавал.

— Бывшие пираты говорят наперебой, что рады побывать в сражениях на моих кораблях — отмечают их мощь, и что бомбы снаряжены не только простым порохом, но и «греческим огнем» — от пожара нет спасения, мы им выжгли несколько турецких крепостей. Ты представляешь, дож, но от этого зелья, которое дает чудовищный жар, плавится даже камень.

— О да, высокородный базилевс, это страшное оружие, известное всем по описаниям. Мне рассказывали о тех пожарах — пламя в Бендерах поднималось высоко над крепостными башнями.

«А ты все прекрасно понял, особенно тебе не понравился пассаж про пиратов. Наверное, представил, что флибустьеры, особенно рагузцы, получив в руки «греческий огонь», сотворят с вашим флотом.

Так, теперь от «кнута» нужно переходить к сладостям, и дать ему понюхать «пряник». Но не кусать — пусть аппетит нагуляет и оценит перспективы возможного дальнейшего сотрудничества».

— Мои готы давно связаны с вами, жаль, что в приснопамятные времена генуэзцы вытеснили ваших предков с этих мест. Возможное сотрудничество наших пращуров пошло бы на пользу — ведь венецианец командует моим флотом. Правда, Брайя обрусел, но такова судьба всех иноземцев, находящихся на моей службе.

У нас даже сохранились ваши прежние фактории, из которых можно подняться вверх по Дону. Там есть волок до Царицына — а дальше спустится по Волге и войти в Хвалынское море.