Царское наследство

– Так я вас хочу попросить принести мне что-нибудь для изменения внешности! На ваше усмотрение! И выходить ведь можно не через главный вход! Но я все равно предпочту с вами. Лучше даже, если в гостиницу войдете только вы, а Клавдия Степановна подождет на улице. Эти типы видели вас вместе. И все равно, Бонни, если даже с вами одной рядом будет кто-то непонятный, то есть я в загримированном виде, они могут догадаться, что это я! Бонни, придумайте что-нибудь! А я вам – эксклюзивный репортаж.

– О чем?

– О девушке и ее папе. И о попрании свободы личности в России. На Западе же очень любят такие темы.

– Попираются свободы девушки?

– Да. Папой. Ее надо спасать. Да, кстати, у вас есть машина? В смысле, здесь?

Я заявила, что машину найду, и в течение десяти минут решила этот вопрос и с Павлом Прокофьевичем, и с Клавдией Степановной. Правда, я город знаю не очень хорошо, а область не знаю вообще, но будем надеяться, что за руль сядет Юрочка, по крайней мере, после выезда из города.

Клавдию Степановну я озадачила проблемой изменения внешности Юрочки.

– Оденем его женщиной, – сказала она.

Глава 15

На следующий день мы отправились с ней в тот двор, где, по словам Юрочки, прошло его и Дашино детство. Это был двор-колодец в старой части Петербурга с подобием японского сада камней в центре. Конечно, никакая растительность тут бы не прижилась – солнце сюда не попадало вообще. И как тут люди живут на нижних этажах?

Клавдия Степановна сказала, что мы, вероятно, рано приехали. В России получают информацию у бабушек, сидящих на скамейках. Единственная скамейка стояла как раз у «островка культуры». Моя компаньонка предложила пока купить для Юрочки парик, все остальное она уже прихватила, и это добро лежало в багажнике машины, предоставленной Павлом Прокофьевичем. Я специально выбрала русскую «девятку», которая нашлась у него в гараже и про которую он сам давно забыл. Я считала, что она будет меньше привлекать внимания, тем более с двумя женщинами в салоне. Мы с Клавдией Степановной вполне могли сойти за маму с дочкой.

Я в точности следовала указаниям Клавдии Степановны, и вскоре мы оказались у магазина париков. Там, конечно, были не только парики, и мы прикупили кое-что из других товаров для преображения Юрочкиной внешности. Потом мы попили кофе и вернулись в интересующий нас двор.

На этот раз нам повезло больше. На скамейке сидели две бабули. Возможно, они были одного возраста с Клавдией Степановной или лишь чуть-чуть ее старше, однако смотрелись старухами на фоне очень активной и энергичной Клавы, которая выглядит лет на десять моложе, чем на самом деле.

– Ой, ты посмотри, Петровна, кто к нам пришел! – воскликнула одна из бабок. – Ее же каждый вечер по телевизору показывают! Это ты из Англии, да? Тебя вместе с Борькой не украли, да?

– Нормальные мужчины взяли бы ее, а не Борьку, – заявила вторая бабка.

Мы с Клавдией Степановной присели рядом с ними на скамеечку.

– Слушай, а почему тебя не украли? – спросила первая.

Я пояснила, что крали в первую очередь коллекцию. Зачем прихватили Бориса Сигизмундовича, я не знаю. Возможно, за него хотят получить выкуп, а за меня его никто не заплатит. Папочка, с которым у меня весьма напряженные отношения, точно откажется.

– Его хотят заставить поделиться наворованным, – уверенно заявила Петровна. – Так и надо. Правильно. Я бы за этих ребят свечку поставила, только жаль, имен не знаю. Чубайса бы еще кто-нибудь взял. Тут бы вся страна праздновала.

– Да за него бы выкуп быстро насобирали из наших денежек!

– А Борька что, не на наших денежках нажился? – заорала Петровна. – Жен не на наши деньги меняет, одна моложе другой? – Петровна посмотрела на меня. – Ты в своей газете иностранной напиши, что у нас народ взятие Борьки в заложники полностью одобряет. Что коллекцию украли – плохо. Но это не первая коллекция, которую у нас воруют. А если Борьку никто никогда больше не увидит – это хорошо. Никто страдать из-за этого не будет. Деньги бы только, им наворованные, в Россию вернуть…

– Так ведь их другие разворуют, – заметила Клавдия Степановна.

Русские дамы немного поговорили про ворье на всех уровнях, потом Клавдия Степановна перевела разговор в нужное нам русло.

Бабки в этом дворе прожили всю жизнь и, естественно, знали всех старых жильцов и дворовые сплетни.

Они заявили, что очень гордятся Юрочкой, который из их двора выбился в люди. Больше никто из парней его возраста ничего не достиг. Большинство спились, продали комнаты, и коммуналки теперь остались только на первых этажах и частично на вторых. Бабки живут на первом этаже и, как я поняла, ведут наблюдение за всеми жильцами – кто, когда и с кем приехал. Да, в Англии таких бабушек на скамеечках нет. Просто бесценный источник информации!

Дашу тоже знали, но сказали, что теперь она живет где-то в другом месте, наверное у мужика. Ее отец выкупил остальные комнаты коммуналки и теперь проживает в одиночестве. Иногда у него бывает женщина, по виду – приличная, лет сорока.

– А Дашина мать? – спросила я.