Царское наследство

Мы с Клавдией Степановной выбрали для Юрочки парик с темно-каштановыми волосами, ниспадающими на плечи. Я его еще немножко начесала – и волосы стали смотреться как свои. Клавдия Степановна выделила Юрочке свою блузку с жабо и кардиган. Однако Юрочке пришлось надеть свои джинсы и кроссовки – тут мы ничего предложить не могли. Размер не подходил. Ни Клавдия Степановна, ни я не отличаемся таким сытеньким пузцом, а точные Юрочкины размеры не спросили. Но, по-моему, он и в том, что есть, смотрелся женщиной. Как раз проверим на подруге Клавиной знакомой.

– Вот что значит артист! – воскликнула она, молитвенно сложив ручки на груди, и стала рассказывать, как восхищается Юрочкой.

Тот, конечно, расцвел, но я ущипнула его за бок, чтобы вернуть с небес на землю. Мне не хотелось всю ночь разъезжать по Ленинградской области. Я извинилась перед дамой, сказала, что Юрочка сейчас подпишет все фотографии, которые она приготовила, но мы торопимся. Она тут же всучила Юрочке не менее десяти штук, а мне почему-то новогоднюю открытку (хотя стоял конец апреля). Возможно, другой не нашлось.

– Напишите, пожалуйста, «От Бонни Тейлор с наилучшими пожеланиями».

Я написала, и дама проводила нас к служебному входу, через который мы выскользнули на улицу.

Клавдия Степановна тоже восхитилась способностью Юрочки к преображению, хотя сама приложила к этому руку. Я села за руль, Клава осталась на переднем месте пассажира, а Юрочка устроился на заднем сиденье рядом с пластиковыми контейнерами.

– Куда ехать? – спросила я.

В дальнейшем Юрочка очень толково указывал дорогу. Правда, мы не сразу выехали на областную трассу. Юрочке требовалось заехать в один дом на Садовой улице. Он показал мне, в какой двор завернуть. Это оказался очередной питерский «колодец», освещаемый лишь несколькими окнами. Белые ночи еще не начались, правда, все равно было светлее, чем в это время в Англии. Или мне так казалось.

Юрочка сказал, что будет отсутствовать недолго, и на самом деле вернулся минут через десять. Я запомнила дворик. Постараюсь выяснить, кто тут живет. Тем более я видела подъезд, в который заходил Юра. Вернулся он очень довольный.

– Теперь за город, – весело сказала звезда экрана.

Клавдия Степановна попросила пояснить, к кому мы все-таки едем и чего ждать. Я не говорила, что у меня в сумке лежат разные интересные вещи, кое-что даже из арсенала британских спецслужб (необходимое в работе журналистки, специализирующейся по России), но все равно следовало знать, к чему готовиться.

– Эта девушка – мой друг, – сказал Юрочка. – У нас никогда с ней ничего не было. Просто много общего. И она живет в клетке, и я.

– Она – у богатого старого мужа? – уточнила Клавдия Степановна.

– Нет, у отца.

– Не поняла, – призналась я.

– Ну чего тут непонятного?! Она родилась в богатой семье. Отец – самодур. Все должны делать только то, что он скажет. Учиться там, где он велит. Встречаться только с одобренными им мужчинами и подружками. А она не хочет! Она хочет жить своей жизнью.

– Так в чем проблема? – опять не поняла я.

– Бонни, она – не ты. У нее нет такой силы характера. Это ты могла бросить вызов отцу и наплевать на его богатство.

– А она хочет и на елку влезть, и попу не уколоть, – хмыкнула Клавдия Степановна.

– Вы ничего не понимаете! Все гораздо сложнее! Она готова подчиняться отцу – но в определенной мере, а не во всем. И я ее очень хорошо понимаю. Да, мы с ней оба согласны на золотую клетку, но с возможностью иногда полетать. У меня она, в общем, есть. Вики на меня не давит, в особенности теперь. Вон даже этого вашего знакомого прислала, чтобы я ее «поменьше любил». В общем, чтобы не приставал и не болтался под ногами! Это вначале она меня ревновала к каждому столбу. То есть к каждой юбке. А на Любочку отец давит. Постоянно, ежедневно.

– Где ты познакомился с этой Любочкой? – спросила я.

– В Лондоне. На одной вечеринке. Мы сразу поняли, что родственные души. Потом несколько раз встречались.

– И как ее отец отнесся к тебе? – поинтересовалась Клавдия Степановна.

– Одобрил. В особенности когда понял, что у нас нет никаких сексуальных отношений. И Вики про Любочку знает. И не возражает против наших встреч. Мы вместе ходим в церковь, в музеи, в кафе. У нее, кроме меня, нет друга для души. И мне в Лондоне одиноко.

– Что она сейчас делает в Питере? То есть в области? – уточнила я.

– Там находится особняк ее отца.

– Это я уже поняла. Зачем она приехала в Петербург? Она ведь постоянно проживает в Лондоне, если вы с ней там постоянно встречаетесь?

– Она знала, что я еду, и тоже приехала, но отец запер ее в особняке.

– Лет ей сколько? – спросила Клавдия Степановна.

– Восемнадцать.

«Уже лучше, – подумала я. – Совершеннолетняя по российскому законодательству».

– Ты хочешь ее выкрасть? – спросила я вслух.

– Может быть, – ответил Юрочка. – Вначале я должен с ней поговорить.

– А по телефону ты не мог с ней поговорить?