Царское наследство

– Ресторанной певичкой. В те времена тоже в ресторанах пели. Правда, всегда вживую. Голос у нее был хороший. И работала только в выходные, по вечерам. Времени у нее было много свободного. Иногда, конечно, на репетиции ходила, но так, как все тогда, по восемь часов, не работала. Ее у нас тунеядкой считали. Что за работа такая? Когда она пропала, все решили, что она сбежала с каким-то мужиком. И милиция так же посчитала. Поискали для виду и перестали.

Мы переглянулись с Клавдией Степановной. Пожалуй, эти две бабули рассказали нам все, что знали. Мы поблагодарили их и попрощались.

– Слушай, если про Борьку что-то узнаешь, позвони нам и расскажи, ладно? – попросила Петровна.

Я записала ее телефон. Мало ли мне самой придется что-то уточнить?

Глава 16

Мы поехали к Клавдии Степановне, чтобы перекусить и немного поспать. Мы не знали, когда удастся лечь – ведь планировалась поездка за город с Юрочкой.

– А может, он от жены сбегает? – спросила меня Клавдия Степановна. – Ведь Вики Фостер завтра прилетает вместе с твоим дядей.

Я пожала плечами. Могло быть и так.

– А твой дядя где будет жить?

И дядя Ричард, и Вики Фостер собирались жить в той же гостинице, что и Юрочка, только все – в разных номерах. Правда, дядя Ричард и Вики должны вернуться в Англию гораздо раньше. Кстати, а если Юрочка сбежит, то как же съемки в сериале? Или они не начнутся, пока он не похудеет? И вроде бы Вики здесь собиралась находиться в период съемок.

– Мы к этому реставратору Константину в гости будем напрашиваться?

По-моему, это пока не имело смысла. Мне хотелось бы поговорить с матерью Юрочки, а значит, нужно кого-то озадачить ее поисками. Павла Прокофьевича Криворогова? Нет, озадачу-ка я следователя. Скажу, что мне это нужно для статьи в «Зарубежный репортер».

– А я вам только сам звонить собирался! Вы как почувствовали! – возбужденно закричал он в трубку.

– Что случилось? – спросила я.

– Кресты – новодел, – сообщил мужчина.

– Которые?

– Те, которые у финнов изъяли. Точно не из коллекции вашего дяди Ричарда. Но делались явно под нее. Вы не знаете, он когда-нибудь заказывал копии?

– Насколько мне известно – нет. Но вы завтра сами у него спросите. Одно я вам могу совершенно определенно сказать: дядя Ричард – порядочный человек. Он не стал бы продавать одновременно подлинник и копии. Если бы у него имелись копии, он бы предупредил об этом, даже если бы собирался оставить их у себя.

– Я тоже так подумал… Но кто-то же их изготовил?

Я считала, что в любом случае нужно подождать до завтра и задавать вопросы уже лично дяде Ричарду, а не по телефону и электронной почте. Он скажет, у кого был доступ к коллекции. Может, она где-то выставлялась? Два, три, пять лет назад?

– Он заказывал экспертизу, – вдруг вспомнила я. – Перед тем, как продавать. Я не знаю, делалась ли экспертиза в доме или коллекцию куда-то вывозили. Ответ получим завтра.

Меня также интересовала судьба финнов. Им разрешили вернуться в Финляндию, но кресты не вернули. Вероятно, они были рады, что так легко отделались, и больше никогда не поедут в Россию.

Про местонахождение коллекции и Бориса Сигизмундовича так пока ничего и не было известно.

Я озадачила следователя проблемой поиска Юрочкиной матери, фамилии которой, к сожалению, не знала. Он обещал помочь.

* * *

Вечером мы с Клавдией Степановной и с очередной порцией съестных даров тронулись в направлении гостиницы.

Я в который раз убедилась, что Петербург – город маленький. У Клавдии Степановны нашлась знакомая, подруга которой работает в этой гостинице, и мы, к счастью, попали как раз на ее смену. С этой подругой созвонились, и она ждала меня с Юрочкой (только просила наши автографы), чтобы вывести через вход для персонала.

Клавдия Степановна осталась в машине, которую я припарковала недалеко от входа для персонала, а я с сумкой (но без еды) отправилась в гостиницу. В сумке лежал «маскарадный костюм» для Юрочки. Поест он в машине. Мне не хотелось привлекать к себе внимание слишком большой сумкой.

Вскоре я уже стучалась к Юрочке в номер. Он спросил «Кто?» и открыл. На этот раз он был в номере один и одет.

– А поесть? – жалобным голосом спросил кумир миллионов женщин, когда увидел, что я достала из сумки только одежду и парик.

Я объяснила, когда и где он будет есть и как мы будем покидать гостиницу.

– Отлично! – оживился Юрочка, потирая руки. – Я знал, к кому обращаться!

Вскоре Юрочка превратился в женщину. Я помогла с макияжем. Надо отдать ему должное: кожа у него на лице была нежной, и он, наверное, не мог бы носить бороду, только если жалкую бороденку. После наложения слоя тонального крема щеки вообще нельзя было принять за мужские.