Царственный паяц

за публикой» замечается за г. Измайловым далеко не впервые.

Впрочем, эта же книжонка дает нам в отношении такого «поспеша- ния» материал

более определенный. Критик из «Голоса Москвы», в припадке откровенности,

признается:

Читаю эти взбалмошные экстравагантные стихи, и где моя придирчивость, где моя

312

желчь и брезгливая гримаса? Рождается даже какое-то сочувствие к несомненному

озорству и вызову. Старая истина: победителей не судят. А Игорь Северянин, в самом

деле, победитель, и его приход весьма знаменателен.

Валерий Брюсов упрекает Северянина в безвкусном составлении своих сборников:

Можно понять любовь автора к своим произведениям и желание сохранить даже

более слабые из них, но есть предел и такой любви. Только полным безвкусием,

отсутствием всякого критического чутья можно объяснить, что И. С. переполнил II и III

сборники своих стихов вещами безнадежно плохими.

Но, Боже мой, что бы стал делать И. С., если бы ему пришлось следовать советам

господ критиков и даже наиболее авторитетных. По поводу стихотворения «Очам твоей

души», Амфитеатров указывает:

И. С. добродушно невзыскателен к источникам. Так, 1-я же страница 1-й книжки

поэт воркует читателю:

Тебе одной все пылкие желанья,

Души моей и счастье и покой,

Все радости, восторги, упованья Тебе одной...

Ах, нет, виноват: это как раз не г. Игоря Северянина сочинения. У него не совсем

так:

Очам твоей души — молитвы и печали,

Моя болезнь, мой страх, плач совести моей,

И все, что здесь в конце, и все, что здесь в начале, —

Очам души твоей...

Не правда ли, мило? Читая, искренно сожалел я, что умерли Я. Пригожий и Саша

Давыдов... Какую бы первый музыку написал к этим стишкам, а второй как бы

исполнил ее, «со слезой», под гитару!.. И сколько чувствительных барышень потом

трогательно звенели бы ее фальшивыми голосенками в домиках, где на окнах цветут

герани, а к потолкам привешены клеточки с канарейками...

Ясно, что надо безусловно выкинуть из сборника такие подражательные «стишки»

с цыганским пошибом. Но оказывается, не все одного мнения с Амфитеатровым.

Иванов-Разумник пишет:

Когда И. С. захочет, он пишет в «старых формах» такие прекрасные стихотворения,

как «Очам твоей души» и др.

Конечно, мне могут возразить, что это дело вкуса. Да, действительно, у разных

критиков могут быть различные вкусы. Но, неправда ли, становится удивительным,

если у одного и того же критика два «разных» вкуса. Так, в одном месте (с. 11) Вал.

Брюсов пишет:

«Громокипящий Кубок», — книга истинной поэзии.

А в другом (с. 23) проскальзывает такая фраза:

Все совершенное им... это то, что он написал книгу недурных стихов.

«Истинная поэзия» и «недурные стихи»!.. Великолепно, не правда ли?!.

Но не все об этом Игоре Северянине. В книжке мы находим столь же прекрасные

образчики отзывов и о других поэтах. Так о Надсоне Вл. Шмидт немного разошелся во

мнениях с Амфитеатровым.

Вл. Шмидт говорит вполне определенно:

Стихи Надсона не только не поэзия, но даже и не литература, а одна стихотворная

публицистика.

Амфитеатров отзывается о Надсоне в форме лирической, в которой он оказывается

не менее силен, чем в юмористической:

Необычайная красота светло страдающего рыцаря духа отразилась в каждом

стихотворении Надсона с такой яркостью и цельностью, что юноша, совсем не щедро

313

одаренный вдохновением, сложился не только в поэта, но в поэта глубокого и

оригинального.

Еще больше разошлись эти два почтенных критика по поводу Лохвицкой. По Вл.

Шмидту, ее искусство несомненно «второсортное», как бы выкроенное по масштабу

среднего интеллигента. По Амфитеатрову,

мы имеем дело с поэтессой, «иногда возвышавшейся почти до гениальности».

«Гениальность» и «искусство второсортное» - расхождение, наводящее на слишком

грустные размышления, чтобы можно было назвать его курьезным. Великолепный

анекдот о российской критике!

Особенно много копий сломано в вопросе о словотворчестве Игоря Северянина.

Выражение «драприть», например, понравилось из критиков только одному Вал.

Брюсову. Вл. Гиппиус решительно не доволен этим словом:

Через два обыкновенных слова на третье — он прибегает к таким выражениям, как

«драприть стволы» и т. д.

А Иванов-Разумник даже возмущен:

Насилование русского языка, которое Северянин возводит в систему: «драприть

стволы» и др. — к чему все эти «эксцессы в вирелэ»? Надо пожалеть русский язык и

избавить его от таких обогащений.

Но профессор Р. Ф. Брандт, именно с точки зрения правильности образования

слова, не совсем разделяет мнение Иванова-Разумника о «насиловании русского

языка»:

Не могу не сочувствовать различным способам укорочки, встречающимся у

Северянина, таковы: туман... тебя задраприт, вм. задрапирует, с его немецким

суффиксом 1г.

Что касается выражения «популярить изыски», которым также возмущены и Вл.

Гйппиус, и Иванов-Разумник, то профессор Бранд высказывается еще более

определенно:

Двукратное укороченье представляет выражение «популярить изыски» вм. по-пу-

ля-ри-зи-ро-вать и-зы-ска-ни-я. Последнее Игорем чуть ли не сказано в шутку, но я

рекомендовал бы это всерьез.

Но в самое комичное положение попал, благодаря своему авторитетному тону,

Валерий Брюсов: