Царственный паяц

вспоминаю всегда. «Качалку» читаю в каждом городе первым своим номером, и все

остальное понятно.

ТУрнэ наше очень волнующее и все какое-то взволнованное. Спутники веселые, но

какие-то кошмарные... То мне уж очень славно, то уж весьма удручаюсь весь. И уж

очень одиноко.

Нет тебя, Лида, со мною: с тобою ж прозрачно и морево! Я часто и упорно жалею,

что ты только у Незлобина и связана с этим театром, - зачем? Разве не хорошо быть со

58

мною? делать себе большое, выдающееся по оригинальности амплуа, имя? разве не

хорошо летать из города в город, из толпы в толпу, от газеты к газете? разве не хорошо

«подвергаться овациям» и слышать себя выкликаемой тысячами молодых и

восторженно грозбвых голосов? Подумай только, Лида, свободная моя, надменная моя

Лида! Ты только сравни, только подумай! Отбрось все эти «соображения», все эти

«будущие преимущества». И со мною они возможны, и со мною ты будешь еще скорее,

еще удобнее выявить тебе себя, именно со мною, твоим послушным, тобою

любующимся. Ах, Лидия, это досадно, что ты думаешь иначе. Ах, Лидия, это «не так

уж очень» вдохновенно казалось бы! Но ты упорно, чувствую, не сочувствуешь мне в

моих планах. И кажутся они тебе - отчего? На каком основании? - карточными

замками. Ах, Лидия, совсем нет. Вот пример: беру из толпы (а не тебя, артистку с

именем) девушку, обыкновенную курсистку. Беру потому, что кажется мне она

талантливой. Да, сначала только кажется. И вот едем теперь. Что же? Везде — овации,

везде — триумф! «Эсклармонда Орлеанская!!!» - ревет зал, устремляясь к рампе. А ты

вдруг колеблешься. Я давно мечтал тебя пригласить, давно, но вспоминая некоторые

твои «соображения по поводу столичных сцен » и... не трогал тебя, - все равно

безнадежные попытки. Но как ты теряешь! Как ты теряешь! Как теряешь! Вот право же

иногда: «поменьше здравых рассуждений» - только повредить могут. А тут даже с

рассуждениями дело обстоит благополучно. Да, ты не проиграла бы, не прогадала бы.

Ну, пиши до 14-го на Симферополь, Таврич<еской> губ<ер- нии>, Долгоруковская 17,

Влад<имиру> Ив<ановичу> Сидорову (для меня).

Беру тебя за подбородок, губы в губы. Жарко и нежно.

Твой Игорь.-

11

6

августа 1914 г.

Мыза «Ивановка»

6 авг. 12 ч<асов> н<очи>

Лида, друг мой всегдашний! Ты возмутительно долго не писала, ты, обманщица: ты

не приехала в «Тойлу», и ты даже не собираешься сюда, хотя я, - да и Е<лена>

Я<ковлевна>, - ждем тебя, как и раньше. И не говори, пожал<уйста>, 4то нельзя тебе

— и теперь еще только август, только его напало, и делать тебе в твоей «Малаховке»

положительно непего. Из Германии, — pardon за выражение, — вернулась ты давно,

следовательно, успела уж упиться своей «Малаховкой» всласть... А здесь, уверяю тебя,

недурно. Я занимаю 6 больших комнат дворца, кухню, 4 кладовки и веранду. 2 хода.

200-летний парк с кедрами, пихтами, грибами, урнами, эстрадами. Дивная форелевая

прозрапная река. Мельница. Водопад. Тень Павла I везде и во всем. Работается

прекрасно. Много уже написал о войне, пепатаю в «Дне». Кстати, полупил ли Сергей

Алекс<еевин> мои стихи для «Р<усского> с<лова>» и «У<тра> Р<оссии>»? Какая

судьба их постигла? Читала ли ты их? Как ты их находишь? Я столько писал С<ергею>

А<лексеевину>, но он упорно молпит. Говорят, вышло 3-е изд<ание> «Златолиры»?

Изящно? Да? Ведь я его не видел... Впропем, на днях куплю, когда буду в городе. Жду в

субботу Ф<едора> К<узмина> с А<настасией> Н<иколаевной>. Был в «Питербурхе» в

понедельник. Заходил к ним; они вернулись с дани 22-го. Мне было приятно узнать,

Лидок, пто ты изупила английский. Когда-то я знал его прилипно. Что касается сезона

наступающего, не Думаю, нтобы он был и для тебя, и для меня уданным. Наприм<ер>:

все турнэ приходится откладывать. Мой поэзоконцерт в Риге был назначен на 28 июля.

Отменен. Потерял 125 рубл<ей>, а это для меня Целое состояние теперь. Вообще,

благодаря войне — полнейшее разорение, и мне, пеловеку семейному, пасто приходит в

голову мысль о «конце». Заработки в газетах?.. Но это же — юмористика!.. А ехать в

Петерб<ург> к маме, в две комнаты, к кошкам и всей той мерзости - благодарю

59

покорно. Из дворца не опень-то хопется. Здесь я пувствую Себя, как в своем имении. Да

и дешевизна баснословная. Но все же ме- Нее 100 руб<лей> в месяц, при всей экономии,

не прожить, а попробуй Их заработать только стихами!.. Напатую же пьесу я изорвал:

не время,

да и мерзко выходит. А я к себе строг; от того-то так и дивны мои книги, что

печатаю только нравящееся себе. Целую тебя горячо. И горячо

твой Игорь.- <НА ПОЛЯХ С. 1>

Пиши, пожал<уйста>, теперь же, только побольше. Мама уже в Пе- терб<урге>.

Лида, приезжай на месяц — на два: будешь работать над своей книгой.

12

13

сентября 1914 г.

Мыза «Ивановка»

13 сент. 1914 г.

Дорогая Лида!

Я очень благодарен тебе за присылку денег на имя мамы. Все, что следует, уплатил,

но, к сожалению, застрял здесь на неопределенное время, так как не хватило 25

рубл<ей> на подводы, и теперь не знаю, когда выберусь. Собственно говоря, если бы не